Последние отзывы

  80  

Однажды, идя с пакетом, он упал в голодный обморок прямо посреди улицы. Его привезли в больницу, где и обнаружили, что пульс и дыхание отсутствуют, а тело уж похолодело. Вольфа отправили в морг и на том бы конец нашему рассказу и самому Мессингу, если бы один из студентов-практикантов вдруг не заметил, что сердце у «трупа» все-таки бьется.

Вольф пришел в себя лишь на третьи сутки, благодаря стараниям профессора Абеля. Мессингу повезло, что на редкий случай с ним обратил внимание талантливый психиатр и невропатолог, пользовавшийся широкой известностью. Он пояснил своему пациенту, что малокровие, истощение, нервные стрессы в конце концов привели того в состояние летаргии. Заодно Абель, к своему удивлению, открыл также, что Вольф способен полностью управлять своим организмом, и назвал его «удивительным медиумом».

Когда пациент несколько окреп, профессор предложил провести серию совместных опытов. И, убедившись в несомненном природном даре мальчика, познакомил Мессинга с первым в его жизни импрессарио – представительным господином Цельмейстером. Тот сразу же устроил Вольфа в берлинский паноптикум.

Работа оказалась для Вольфа совсем несложной. В пятницу утром он ложился в хрустальный гроб и приводил себя в состояние полного оцепенения – каталепсии. В таком состоянии он должен был пролежать неподвижно трое суток. И он лежал, причем по внешним признакам его нельзя было отличить от покойника.

Платили за такую работу пять марок в сутки – баснословная по тем временам цена.

В остававшееся от лежания в паноптикуме время Мессинг стал тренировать свои способности. И вскоре начал отчетливо воспринимать мысленные указания, которые давал ему во время своих опытов профессор Абель, а также его коллега – профессор Шмитт.

Кроме того, он ходил по берлинским базарам, внимательно разглядывая людей, вылавливая из многоголосицы отдельные всплески эмоций, даже четко выраженные мысли. Время от времени он подходил к какому-нибудь бедолаге, выглядевшему особенно печально, и успокаивал его: «Не беспокойтесь, все будет хорошо…»

Человек удивлялся прозорливости мальчишки – Вольфу в то время только-только исполнилось пятнадцать лет и действительно успокаивался: все мы любим, когда нас утешают.

Упорные тренировки стали приносить результаты. Импрессарио удалось устроить его в знаменитый цирк Буша в качестве факира. Вольф позволял прокалывать свое тело иглами, не чувствуя боли, отыскивал по просьбе зрителей те или иные спрятанные вещи.

В 1915 году он отправился в первое гастрольное турне. Приехав в Вену, во время одного из выступлений он познакомился с Альбертом Эйнштейном. Тот пригласил Мессинга к себе, где познакомил с еще одной знаменитостью – Зигмундом Фрейдом. Тот сразу же предложил провести серию опытов.

Он стал отдавать мысленные приказы Мессингу, и тот подчинился. Взял туалетный пинцет, как того хотел Фрейд, и направился к Эйнштейну. Остановившись перед великим физиком, он сказал, что Фрейд велел ему выдернуть три волоска из его усов. Эйнштейн улыбнулся и подставил верхнюю губу.

Второе задание оказалось и того проще: подать Эйнштейну скрипку и попросить того сыграть на ней.

Вечер прошел, как пишут в отчетах, в теплой и дружественной обстановке. Войдя в круг знаменитостей, 16-летний Мессинг и сам становился все более и более известным.

Вскоре он отправился в международное турне и за 4 года исколесил почти весь мир. В 1921 году он вернулся в Польшу уже вполне состоятельным человеком.

Поляки тем временем уже отсоединились от России и были весьма озабочены повышением обороноспособности страны. Вольф тут же загремел в армию.

Однако благодаря своим необычным способностям заниматься муштрой ему не пришлось. О медиуме вскоре прознал сам «начальник Польского государства» Юзеф Пилсудский и пригласил на одну из вечеринок в своем доме.

Вот как о том вспоминает сам Мессинг в книге «О самом себе»:

«Меня ввели в роскошную гостиную. Здесь было собрано высшее придворное общество, блестящие военные, роскошно одетые дамы. Пилсудский был одет в подчеркнуто простое полувоенное платье без орденов и знаков отличия.

Начался опыт. За портьерой был спрятан портсигар. Группа “придворных” следила за тем, как я его нашел. Право же, это было проще простого! Меня наградили аплодисментами… Более близкое знакомство с Пилсудским состоялось позднее в его личном кабинете. “Начальник государства” – кстати, это был его официальный титул в те годы – был суеверен, любил “счастливое” число тринадцать…»

  80