Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
142 
Термин Австралия сразу же получил признание в мировой географической литературе — прежде всего потому, что он указывал на принадлежность пятого материка к южному полушарию.
Никола Боден
С того времени, как Тасман побывал на северном берегу Австралии, в изучении этого огромного таинственного материка был достигнут большой прогресс. Кук описал весь восточный берег, открыл пролив Эндевор и настойчиво обращал внимание своего правительства на те выгоды, которые могла дать организация колонии в Ботани-Бей. В 1788 году английский капитан Филипп, доставив сюда партию ссыльных, положил начало Порт-Джексону и британскому владычеству над пятой частью света.
Отчеты Кука и д'Антркасто пробудили в широких кругах Франции интерес к Австралии. Этот загадочный материк с очень своеобразным животным миром, местами покрытый лесами гигантских эвкалиптов, а местами представлявший собой пустыню, поросшую лишь жалкими колючками, еще долгое время скрывал свои тайны от любопытных взоров европейцев и ставил перед исследователями почти непреодолимые преграды.
Французская Академия наук стала выразительницей общественного мнения, обратившись к правительству с просьбой организовать экспедицию для изучения южных земель. По ее предложению, к участию в путешествии были привлечены двадцать четыре ученых.
Никогда еще научная часть экспедиции не организовывалась с таким размахом, никогда не принималось таких серьезных мер для обеспечения ее успеха. Астрономы, географы, геологи, ботаники, зоологи, художники, садовники — всех их имелось по двое, по трое и даже по пяти человек провели исследования и экспедиции. Команды исследовали побережье Австралии и назвали острова Лермит, мели Географ, которые с трудом удалось обойти, острова Беда, Ласепед, мысы Борда и Мольен, острова Шампаньи, д'Арколь, Фрейсинс, Люка и т. д.
«Во время плавания среди этих многочисленных островов, — говорится в отчете, — ничто не радует взора; земля голая, знойное небо всегда чисто и безоблачно; море совершенно спокойное, и только ночные бури вздымают волны. Казалось, человек избегает здешних неприветливых мест; во всяком случае, мы нигде не видели ни человеческих следов, ни поселений.
Мореплаватель, напуганный пустынным ландшафтом, подвергающийся бесконечным опасностям, приходит в изумление и отводит усталый взгляд от зловещих берегов; а, вспомнив о том, что эти негостеприимные острова расположены поблизости от огромных азиатских архипелагов, щедро наделенных природой, он почти отказывается понять как может; существовать такое полное бесплодие рядом с таким изобилием».
Исследование северного берега Австралии закончилось открытием архипелага Бонапарта.
«Отвратительная пища, которую мы получали со времени отплытия от острова Маврикий, подорвала здоровье самых крепких людей; цинга уже начала свирепствовать, и многие матросы сильно от нее страдали. Запас воды приближался к концу, и мы убедились в невозможности пополнить его на этих унылых берегах. Приближалось время смены муссона, и нельзя было допустить, чтобы обычные для этого периода ураганы застали нас в здешних водах. Наконец, следовало раздобыть шлюпку и соединиться с „Натуралистом“».
Все эти соображения заставили командира направиться к острову Тимор, и 22 августа он бросил якорь на рейде Купанга.
Необходимо упомянуть, что команда очень нуждалась в отдыхе и, что десять человек, болевших тяжелой формой цинги, были высажены на берег. А сколько оставалось других, чьи распухшие, кровоточащие десны говорили о плачевном состоянии!
Цинга быстро поддалась лечению обычно употребляемыми в подобных случаях средствами, но, к несчастью, ее сменила дизентерия, за несколько дней она поразила восемнадцать человек.
Болезни, свирепствовавшие среди несчастных мореплавателей, привели к тому, что между командиром Боденом и его ближайшими помощниками на время воцарился мир. Его самого мучила злокачественная перемежающая лихорадка. Болезнь протекала в такой тяжелой форме, что несколько часов его считали мертвым. Это не помешало ему через неделю после выздоровления арестовать мичмана Пике, которому высшие офицеры обоих кораблей продолжали выказывать самое искреннее уважение и дружбу. По возвращении во Францию Пике был произведен в лейтенанты, что уже само по себе говорит о том, что никакой вины за ним не имелось.
142 
