49 
Белинда расцеловала Лу Фонтейн в обе щеки и сказала просто и спокойно:
— Мы вряд ли когда-нибудь увидимся, Лу, но мне было очень приятно познакомиться с вами. Вы — отличная Хозяйка Дома, спасибо вам за все.
Лу, непривычно смущенная и растроганная, обняла молодую женщину и отвернулась, скрывая слезы. Мэтью поцеловал дрожащую руку и негромко заметил:
— Я навсегда запомню свой первый приезд в качестве члена Клуба Партнеров в Большой Дом, миссис Фонтейн. Лу, все было замечательно, и ты просто молодец. Спасибо за все.
Лора изъявила желание поцеловать мистера Карлайла на прощание, но Морган неожиданно резко одернул ее, и красотка немедленно присмирела. С остальными простился лично только Мэтью, Белинда просто помахала им всем от «хаммера». Джош Белью испытующе взглянул на нее.
— Ты как-то изменилась, сестренка.
— Правда?
— Истинная. Пять дней назад я привез сюда робкое существо с вытаращенными от ужаса глазами и целым рюкзаком комплексов, а увожу уверенную в себе красавицу с величавой поступью. Да, и без очков!
— О да, очки я оставила вам с Ширли на память. Они на дне оврага.
— Ну и что скажешь? Как тебе осиное гнездо толстосумов?
— Вы были правы, Джош. Главное — оставаться собой. А что до них… Лу мне понравилась.
— Во, дает!
— Вы с Ширли просто замечательные.
— Само собой. А твой босс?
Она просто улыбнулась в ответ и молча полезла на заднее сиденье. Джош, чей острый взгляд видел обычно, — гораздо больше, чем положено человеческому глазу, крякнул — и не стал продолжать шутливые расспросы.
Мэтью собрался сесть назад, вместе с Белиндой, но Джош неожиданно настоял на том, чтобы он сел рядом с ним.
— Ты уезжаешь, парень, а ведь нам с тобой, как раз и не грех было бы поговорить о делах.
— Прости, Джош, но эта поездка стала первым за много лет настоящим отдыхом. Ты сам советовал забыть о делах.
— Зная тебя столько лет, я был уверен, что ты совету не последуешь. Ладно, скажи-ка вот что…
И Джош начал увлеченно расспрашивать Мэтью о делах. Белинда затихла на заднем сиденье, испытывая глубочайшую благодарность к умнице Джошу.
Меньше всего на свете ей хотелось сейчас разговаривать. Особенно с Мэтью.
Нет, она не испытывала к нему ничего, кроме огромной, всепоглощающей нежности, любви и благодарности. Наконец-то все эти слова нашлись и выговорились, пусть и только у нее в голове.
Все встало на свои места, и сказка закончилась правильно. Ведь сказки никогда не рассказывают о том, как принц и Синдерелла жили ПОСЛЕ того, как нашли друг друга. Да это и неинтересно никому, по большому-то счету.
За пять дней Белинда Карр прожила целую огромную жизнь, счастливую и сказочную, в которой были чудеса, любовь и романтическая ночь, бал и даже карета, увозящая ее с бала.
Теперь пора возвращаться. Нет, не к прежней жизни. Прежней уже не будет, ибо нет больше прежней Белинды Карр. А возвращаться надо туда, где живешь. В старый дом, к лилиям и жасмину, к соседке Эдне, неплохой, в общем-то, тетке, к ее сынишке Эдди, к своим безделушкам и «блошиным рынкам», к собаке, которую она теперь обязательно заведет, потому, что… ладно, это потом.
И вовсе не стоит лить слезы, которые сейчас подкатывают к горлу против ее воли, сожалеть о несбыточном, нагадать, что было бы, если бы она…
По большому счету она может гордиться собой. Не каждому даются силы и возможности изменить привычное течение жизни.
Теперь все будет хорошо…
Ширли была грустна и непривычно молчалива. Долго всматривалась в лицо Белинды, а затем порывисто обняла ее, свесившись с седла.
— Я рада тому, что познакомилась с тобой, Бель.
— И я, Ширли. Я тебя никогда не забуду.
— Фу, ерунда! Что еще за слова! Можно подумать, ты уезжаешь к большевикам в Россию! Еще приедешь к нам с Джошем, покатаемся на лошадях. Учти, в наш дом никого не приглашают из простой вежливости. Только друзей.
— Я рада это слышать. Для меня честь быть вашим с Джошем другом. Вы оба замечательные.
Ширли снова обняла Белинду, расцеловала ее в обе щеки, а потом прошептала на ухо:
— И учти, что шенкелей лошади дают лишь в самом крайнем случае! Не позволяй разуму взять верх. Иногда сумасбродство куда полезнее.
Потом по-мужски крепко пожала руку Мэтью Карлайлу, приветственно махнула, подняла Чаки на дыбы, а затем понеслась прочь, больше не оглядываясь.
49 
