очень нудно 
38 
Сегодня мы знаем, что все древние города Месопотамии сохранили следы наводнений, происходивших в разное время. Зачастую такие наводнения местного характера возникали в результате дождей. Однако нигде ни разу не встречалось даже отдаленно похожего на то, что обнаружил Вулли на дне выкопанного им котлована. Здесь перед археологами предстали последствия такого наводнения, какого Месопотамия не знала за всю свою многовековую историю, — в этом не приходится сомневаться.
В Библии говорится, что во время Всемирного потопа вода поднялась на восемь метров По-видимому, так оно и было: максимальная толщина принесенного потопом слоя ила доходит до трех с половиной метров, то есть вода должна была подниматься по крайней мере на семь с половиной метров Во время такого наводнения на плоской низменности Месопотамии под водой оказалось огромное пространство — километров пятьсот в Длину и сто пятьдесят в ширину Вся плодородная долина между горами Элама и плато Сирийской пустыни была затоплена, все деревни разрушены, и, очевидно, лишь немногие города, расположенные на искусственных холмах, уцелели после такого бедствия. Другие, и в том числе Эль-Убейд, были покинуты жителями и заброшены надолго или навсегда. Потоп уничтожил культуру Эль-Убейда.
Разумеется, это был не Всемирный потоп, а всего лишь наводнение в долине Тигра и Евфрата, затопившее населенные районы между горами и пустыней. Но для тех, кто здесь жил, долина была целым миром. Большая часть обитателей долины, вероятно, погибла, и лишь немногие пораженные ужасом жители дожили до того дня, когда бушующие воды начали наконец отступать. И нет ничего удивительного в том, что они увидели в этом бедствии ниспосланную свыше кару. И если при этом какому-то семейству — например, Ноя — удалось на лодке спастись от наводнившего низменность потопа, то в этом тоже нет ничего удивительного. Ведь легенды, как известно, всегда имеют под собой реальную почву.
ТЕЛЛЬ-ХАЛАФ
В 1899 году в забытой богом сирийской деревушке Рас-эль-Аин, расположенной у истоков реки Хавур, впадающей в Евфрат, появился 39-летний барон Макс фон Оппенгейм, сопровождаемый охраной из 25 вооруженных людей. Уроженец Кельна, барон с молодых лет увлекался путешествиями по странам Востока. Немалое состояние вполне позволяло ему это. Он побывал в Марокко, Алжире, долгое время жил в Египте, путешествовал по Индии и Восточной Африке. В последнее время барон странствовал по Северной Аравии, Сирии и Месопотамии, изучая язык и обычаи бедуинов. Одновременно он занимался поисками древних культур, хотя археологом в строгом смысле этого слова Оппенгейм не был. Его можно отнести к числу последних представителей того поколения путешественников — любителей древностей, которые, собственно, и заложили фундамент археологической науки.
Встреча с бедуинами, кочевавшими в окрестностях Рас-эль-Аина, оказалась для Макса фон Оппенгейма судьбоносной. Именно от них он узнал 0 таинственных находках, которые местные жители обнаружили на одном из окрестных холмов. Это были какие-то необыкновенные каменные изваяния, изображающие животных с человеческими головами.
Загоревшийся Оппенгейм решил увидеть эти изваяния собственными глазами. Он немедленно отправился в Рас-эль-Аин и здесь от жителей деревушки впервые услышал название Телль-Халаф. Так назывался холм, где были найдены таинственные скульптуры. Сегодня это название можно встретить в любом научном труде, посвященном археологии Ближнего Востока. А тогда, сто лет назад, Оппенгейм вспомнил лишь, что название Халаф, так же как и река Хавор (Хавур), упоминается в Библии. Боже, каким же древним должен быть этот холм!
19 ноября 1899 года Макс фон Оппенгейм начал разведывательные раскопки на вершине Телль-Халафа. Ему сразу же повезло: перед ним открылась часть фасада большого дворца, фрагменты покрытых рельефами стел, каменные статуи. Несомненно, под холмом Халаф скрываются необыкновенно интересные открытия!
Но у Оппенгейма не было официального разрешения на раскопки, и вообще вся его экспедиция было всего лишь импровизацией. Поэтому барон прекратил работы, прикрыл все находки землей и уехал из Телль-Халафа с твердым намерением вернуться и продолжить исследования.
Он вернулся сюда лишь десять лет спустя, в 1911 году. Но его возвращение поистине можно было назвать триумфальным. Макс фон Оппенгейм прибыл в Телль-Халаф во всеоружии — в сопровождении опытных специалистов, врача, секретаря, лакея и собранного на собственные средства каравана из тысячи верблюдов, на спинах которых был доставлен багаж экспедиции, запасы провизии и строительные материалы для лагеря. Это было весьма предусмотрительно, так как в этой пустынной местности, среди песков и болот, нельзя было найти ничего — ни гвоздя, ни лопаты, ни продовольствия. Как оказалось, здесь нельзя было найти даже рабочих, и Оппенгейму лишь в очень отдаленных селениях с большим трудом удалось нанять двести армянских крестьян. В последующее время число рабочих увеличилось до пятисот.
38 
