25 
— А дом? Он что, сносить его собрался?
— Не. Дом крепкий. Раньше строили… на века. Обдерем. Покрасим. Укрепим. Коммуникации поменять. Еще триста лет простоит.
— Вас как, простите…
— Скьярдгарлассон. Олаф. Просто Олаф. Босс сказал, если вам что-то надо — скажите мне.
— Ничего не надо, спасибо. Ох, Презент…
— Не надо презентов! Мы люди рабочие.
— Да нет, у меня собака. Очень большая. Может вас напугать…
Уже произнося последние слова, Люси поняла, насколько смешно они звучат. Белокурого гиганта могла напугать разве что белая акула, да и то — так, слегка встревожить. Судя по внешнему виду, Олаф с непроизносимой фамилией таких, как Презент, держал в качестве болонок…
Презент и сам обнаружился в скором времени. Заискивающе виляя хозяйке хвостом, он вышел из-за ближайшего строительного фургона, сжимая в страшных челюстях здоровенную кость. Судя по всему, общий язык со строителями был найден.
Проводив Билли, Люси вернулась в коттедж, оделась, накрасилась, села в старенький «жучок» и поехала в город. Рабочие любезно расчистили ей дорогу сквозь бывшие ворота, и она помахала им рукой. Хорошие дядьки. Они же не виноваты…
Ближе к городу настроение улучшилось. Как ни странно это признавать — но мама права. Что, собственно, произошло? Деньги есть, работа есть. Надо найти квартиру и переехать — вот, собственно, и все. Они начнут новую жизнь, и ничего в этом страшного нет, потом, это даже полезно, все психологи это говорят…
Энтузиазм угасал постепенно. Первый удар нанес тот самый брокер, с ренессансом. Выяснилось, что на бирже творится неизвестно что, и потому они с женой передумали вкладывать деньги в городскую недвижимость, решив ограничиться домиком в пригороде.
Разумеется, то, что уже сделано, он оплатит, но о большом заказе больше речи не идет.
Люси выслушала слова брокера не моргнув глазом, но в машине расплакалась. Она так рассчитывала на эти деньги!
Успокоившись, она велела себе не унывать, посетила дизайнерское бюро, взяла еще несколько адресов потенциальных клиентов и отправилась в агентство по найму жилья. Здесь энтузиазм сдох окончательно.
Ах, у вас ребенок? Это проблема. Нет постоянной работы? Банковские подтверждения платежеспособности можете представить? Таких клиентов, как вы, мы обычно просим заплатить за год вперед. Рекомендации… Нет? Очень жаль. Собака? Нет, о собаке даже речи не идет!
Во втором агентстве она вела себя умнее. Со всем соглашалась, поддакивала, о собаке и ребенке не обмолвилась, место работы с ходу выдумала, даже глазом не моргнув. Получилось лучше — ей сразу же выдали ордер на осмотр, пообещав подыскать и другие варианты в течение недели.
Приехав в неприветливый, застроенный серыми и красными многоэтажками район, Люси почувствовала, как у нее закололо сердце. Это было так похоже на то, где они с Билли жили в первые два года его жизни…
Поднимаясь по грязной, заплеванной лестнице, вонявшей кошками, Люси уже знала, что ни за что сюда не переедет. Квартиру она осмотрела из чистого любопытства. Консьерж таскался следом, отхаркиваясь и сплевывая прямо на пол. В крохотной кухне бегали тараканы, из стока ржавой ванны воняло мертвечиной…
Домой она возвращалась совершенно разбитой. Голова болела, хотелось есть, а вот жить дальше — не хотелось совсем. Билли ждал ее во дворе школы, отчего она еще больше расстроилась.
— Ты же сказал, что у вас будет экскурсия!
— Я не пошел.
— Почему?
— Так…
— Билли, что-то случилось?
— Не. Поехали домой. Я есть хочу.
— Я тоже, сейчас умру от голода.
У въезда в усадьбу их ждал сюрприз. Новенькие ворота, легкие и ажурные, уже висели на массивных столбах. Гигант Олаф приветственно помахал Люси рукой. Она притормозила и высунулась в окно.
— Как быстро вы работаете! Ворота отличные.
— Ну! Ваш мужик знает толк в хороших вещах.
— Он не мой мужик.
— Зря. Хорошо смотрелись бы. Вместе. Это вам.
— Что это?
— Пульт. Ворота автоматические. Через пару дней отладим окончательно. Дорогу засыплем гравием.
— Спасибо.
— Мне не за что. Это все ваш мужик… в смысле, босс.
По дороге к дому Билли небрежно заметил:
— Молодец дядя Морт. Здорово придумано.
— Какой он тебе дядя? Мистер Бранд.
— Нуда. Добрый он. Пульт дал.
— Подумаешь! Все равно мы скоро уедем отсюда…
25 
