ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  12  

Сабрине стало жаль этого человека, который медленно, слово за словом, выплескивал наружу свою боль. Он и выглядел сейчас соответственно: черты его лица заострились, а в глазах проступило загнанное выражение. Вне всякого сомнения, веры в правосудие у него больше не было, а на сердце от всего пережитого осталась глубокая, незаживающая рана.

— Вас засудили. Быть может, вы знаете, кому это было на руку? — очень тихо спросила она.

— Не надо было вам сюда приезжать, Сабрина.

— Послушайте, Дерек…

— Скажите, зачем вы сюда приехали? — прошипел он. Он злился на нее — и об этом говорили его глаза, выражение лица, напряженная поза.

Сабрина некоторое время смотрела на него, потом переключила внимание на стоявшего неподалеку охранника, который прислушивался к их разговору, не делая из этого никакого секрета. Она была не в силах изменить этого обстоятельства, но тем сильнее ей захотелось изменить жизненные обстоятельства Дерека.

— Так зачем вы все-таки приехали? — повторил свой вопрос Дерек. — Если для того, чтобы обсудить мое дело, то зря потратили время. Мой адвокат нажил себе язву, обсуждая его в разных инстанциях.

— Прижала влажные от пота ладони к юбке.

— Я не адвокат и в ведении уголовных дел не разбираюсь.

— Тогда зачем вы здесь? Из любопытства? Из жалости? Или в Нью-Йорке нынче такая тоска, что вы приехали сюда, чтобы немного развеяться? — спросил он с иронией. — Остается только предположить, что вы сделали это исключительно по душевной доброте.

— Просто… просто я была неподалеку и решила…

Дерек остановил ее суровым взглядом.

— Бросьте! В этой глуши нет ни одного приличного местечка — только тюрьмы.

— И приюты для умственно отсталых, — заметила Сабрина. Прямота казалась ей единственным средством, способным противостоять горечи и сарказму, которыми было пропитано каждое его слово. — Я ездила в Вермонт. Хотела узнать, подойдет ли тамошний приют для моего сына. Поскольку Парксвилл находится поблизости, я решила навестить вас.

Лицо Дерека неожиданно смягчилось, и Сабрина поняла, что ей все-таки удалось до него достучаться. Она, правда не знала, будет ли он расспрашивать ее о сыне. Вполне возможно, что по сравнению с его собственной бедой беды других людей представлялись ему теперь незначительными и не заслуживающими внимания. И она не моґла его за это винить. Более того, она бы не удивилась, если он предложил ей отправляться восвояси и оставить его в покое.

Но Дерек ничего подобного ей не предложил. Наоборот, голос его лишился саркастических ноток и заметно потеплел.

— Как он?

— Ники? С ним все нормально.

— У вас усталый вид, — тихо сказал он. — Видимо, это самое «нормально» дается не просто.

— Мне приходится заниматься им чуть ли не круглые сутки. — Сабрина с такой силой стиснула руки, что ногти впились ей в ладони. — Кстати, — сказала она, переводя разговор на другую тему, — я видела ваш первый сюжет об умственно отсталых детях, и он мне очень понравился. Я даже хотела вам позвонить и об этом сказать, да так и не собралась. Ну а потом… Потом минуло какое-то время, и я с головой ушла в свои заботы, а вы — в свои…

Сабрина подняла на него взгляд, и свежий шрам на его лице напомнил о том, что Дерек очутился в мире, где царит насилие. Эта зловещая печать, которую тюрьма возложила ему на лицо, была символом его рухнувших надежд и его падения. Шрам оскорблял ее чувство справедливости. Ей хотелось прикоснуться к щеке Дерека и стереть его. Подчинившись внезапно возникшему у нее импульсу, Сабрина потянулась было к его лицу, но через мгновение, устыдившись своего порыва, опустила руку — тем более глаза Дерека потемнели и, казалось, предупреждали ее: «Не надо, не трогай меня».

«Почему я здесь? Потому что ты меня понимаешь и мне захотелось поговорить с тобой…»

— Сколько сейчас Ники?

— Тридцать четыре месяца.

— Почти три года, значит.

— Мне кажется, тридцать четыре месяца звучит лучше. Больше подходит для Ники. Ведь он, в сущности, совсем еще младенец.

— Что, никакого прогресса?

— Прогресс есть, но весьма скромный. К примеру, он уже не так давится, когда ест.

— А что говорят врачи?

Сабрина пожала плечами:

— Что у него задержка в развитии, но почему, они не знают.

— Надежды на улучшение есть?

— Не слишком большие.

— Вы собираетесь отдать его в приют?

  12