38 
— Джефф, я хочу сказать, что все закончилось.
— Как? Что… то есть почему?!
В голубых глазах неожиданно полыхнул знакомый огонек, и сердце Айрин подпрыгнуло: неужели он все же любит ее?!
Джеффу Райзу все большего труда стоило сдерживать нарастающую ярость. Что эта рыжая сучка о себе возомнила? Что Джеффри Райз будет ходить перед ней на задних лапках, как дрессированный пудель? И как она смеет решать, кончилось у них все или не кончилось? Это его прерогатива, а ее дело — слушаться и подчиняться его решениям…
Дик рассматривал Джеффа Райза, слегка повернувшись в сторону и скосив под темными очками глаза. Неудобно — зато безопасно.
С каждой секундой он все больше злился и все сильнее недоумевал: что такого есть в этом жирном — ну ладно, склонном к полноте — мужике с безвольным бабьим подбородком и бегающими выцветшими глазками? Что нашла в нем ослепительная рыжая королева Айрин? Как могла терпеть от него побои и унижения? Да на него только прикрикнуть — он от страха намочит штаны… А ведь нервишки-то у тебя пошаливают, миллионер! А может, и мозги тоже. Заметный даже отсюда тремор рук, повышенный тонус плечевого сустава, гиперфункция потовых желез… Вот Айрин что-то сказала — и это рыхлое, безвольное лицо мгновенно окаменело, стало злым, в глазах загорелась ненависть. Дик видит это даже сквозь стекло, так неужели же этого не видит Айрин?
Айрин набрала воздуха в грудь и начала, как задумали.
— Джефф, поверь, я всегда буду помнить то время, когда мы были вместе. Ты очень много значил для меня…
Идиотка! Наглая рыжая сучка! С таким снисходительным видом с Джеффри Бартоломью Райзом не смеет говорить никто. Вернее, не каждый. И уж точно — не эта шлюха…
— Теперь самое главное. В том, что случилось, нет твоей вины, я хочу, чтобы ты знал это. Я и в мыслях не держу чего-то требовать. Наоборот, я считаю себя твоей должницей — ты подарил мне счастье материнства. Я приняла решение оставить ребенка, воспитывать его буду сама, фамилию он будет носить мою…
Все, как она и предупреждала! Ах ты, рыжее змейство! И ведь сколько наглости! Смотрит прямо в глаза, на губах усмешечка и по-честному рассказывает весь свой будущий сценарий. Не показывать вида, не показывать! Пусть понервничает…
— Вот и все. Понимаю, я тебя ошарашила, прости. Я решила, что ты имеешь право знать о ребенке, потому и сказала. Только поэтому. Теперь все.
Айрин умолкла и только тогда поняла, как сильно она волновалась. Ладони были мокрыми от пота, коленки под столом дрожали. Она едва осмелилась поднять глаза на Джеффа — и была ошеломлена увиденным.
Джефф Райз, великий финансист и лучший игрок на бирже, сейчас походил на умалишенного. Губы шевелятся беззвучно, пустой остекленевший взгляд обращен в пустоту… Айрин удивилась — как она могла считать их голубыми льдинками, под которыми пылает огонь, что за романтическая чушь! На самом деле глаза у Джеффри Райза холодные и равнодушные, как у сытого боа-констриктора, а цвет у них блеклый, чуть ли не белесый.
Она по-новому, удивленно и чуть брезгливо рассматривала мужчину, сидящего напротив, пытаясь разглядеть в нем то, что так привлекало и возбуждало ее совсем недавно. Неужели все это было результатом самовнушения?
Залысины стали заметнее, второй подбородок наметился вполне отчетливо, а на верхней губе выступают крупные капли пота, хотя в кофейне совсем не жарко… Джефф Райз боится, что она лжет! Что хочет скомпрометировать его, устроить скандал, вытащить из него деньги…
Она ощутила прилив брезгливости, на мгновение представив, что ей опять придется лечь с ним. И тут же поняла, что больше никогда и ни за что этого не сделает.
Джефф Райз резким движением поднялся из-за столика. Голос его звучал монотонно, а смотрел он куда угодно, но только не на Айрин.
— Ты права… Потрясающая новость. Я действительно потрясен. К несчастью, сейчас у меня совсем не осталось времени. Я должен ехать на встречу, это бизнес, ты должна понимать.
— Я понимаю. Просто ответь хоть что-нибудь…
— Мне некогда, Айрин!!! Извини, я нервничаю. Вот что. Не могла бы ты приехать завтра вечером ко мне домой? После семи, например? Мы бы обсудили все еще раз, спокойно и взвешенно, приняли бы совместное решение, устраивающее обоих… Ты приедешь?
— Джефф, я хочу, чтобы ты понял меня правильно. О том, что все кончено, я говорю не из-за обиды или вредности…
38 
