54 
– Амелия! В моей спальне! Пойди, посмотри!
Подарок, что ли? Для меня? Не могу представить, что бы такое бабушка могла приготовить для меня – сироты, по-моему, уже достаточно. Но не отказываться же от подарка… конечно, если это не будет что-нибудь вроде шкуры убиенного млекопитающего.
Так что я встала и пошла к двери бабушкиной спальни, кто-то на другом конце провода, наверное, держал трубку на расстоянии метра от уха, поскольку бабушка вопила:
– Я заказала этот проклятый салат ЧЕТЫРЕ ЧАСА НАЗАД. Мне что, самой спуститься и нарезать его? Что значит – «я нарушу правила общественного питания»? Какого общества? Я хочу сделать салат для себя, а не для общества!
Я открыла дверь в бабушкину комнату. Она, как и другие спальни в отеле «Плаза», была очень милая, повсюду золотые листья и свежесрезанные цветы по всем углам… хотя теперь, во время забастовки, сомневаюсь, что бабушка сможет долго любоваться свежими цветами. Новых ей никто не принесет.
Я осматривала комнату, искала подарок и тихонечко молилась про себя (пожалуйста, только не норковая накидка, пожалуйста, только не норковая накидка}. И тут мой взгляд упал на платье, которое лежало поперек кровати. Оно было цвета обручального кольца, которое Бен Аффлек подарил Дженнифер Лопес – самого нежного розового цвета, и все покрыто сверкающим розовым стеклярусом. Оно было со спущенным плечом, с таким великолепным вырезом и с огромной, прямо как из фильмов, юбкой.
Я сразу поняла, что это такое. Пусть оно не черное и без разреза сбоку, все равно, это самое красивое платье для выпускного бала, какое только можно вообразить. Оно лучше, чем то, что было на Рейчел Лей Кук в фильме «Это все она». Оно лучше, чем то, что было на Дрю Бэрримор в « Никогда не целовалась », И оно в миллионы раз лучше, чем тот брезентовый кошмар, который был на Молли Рингвальд в «Красавице в розовом». Даже лучше того, которое Анни Поте дала Молли Рингвальд в той же «Красавице в розовом», до того как Молли свихнулась и испортила все ножницами.
Короче, это было самое классное на свете платье для выпускного, которое я когда-либо видела.
И вот, я стояла и смотрела на него, и огромный комок поднимался к моему горлу.
Потому что, конечно, на выпускной-то я не иду.
Так что я захлопнула дверь и вернулась обратно на свое место на диване рядом с папой, который все так и сидел, сосредоточенно глядя в телевизор.
Через секунду бабушка грохнула трубкой о телефон и повернулась ко мне.
– Ну как?
– Оно очень красивое, бабушка, – честно сказала я.
– Я сама знаю, что оно красивое, – сказала бабушка, – не хочешь примерить?
Я тяжело вздохнула и даже несколько раз сглотнула, прежде чем заговорить, чтобы голос прозвучал нормально.
– Я не могу, – сказала я, – я же говорила тебе, что не иду на выпускной, бабушка.
– Нонсенс, – сказала бабушка. – Султан, кстати, сказал, что отменяет наш ужин сегодня вечером, ресторан закрыт. Но эта идиотская забастовка точно закончится к субботе. И тогда ты пойдешь на свой выпускной.
– Нет, – сказала я, – это не из-за забастовки. Я же тебе уже говорила. Ты знаешь. Про Майкла.
– Что такое про Майкла? – спросил папа. Я вообще-то избегаю говорить при нем о
Майкле, потому что он же папа, а все папы ненавидят бойфрендов своих дочерей. Но так как мой папа и Майкл как-то уживаются друг с другом, я стараюсь сохранить это как есть.
– Да ничего, – с улыбкой сказала я. – Ну, знаешь, мальчики не так любят выпускные, как девочки.
Папа хрюкнул и снова уставился в телевизор.
– Да уж, это точно, – сказал он.
Ну, конечно! Он-то вообще ходил в школу для мальчиков! У них даже не было выпускного!
– Ну, просто примерь, – сказала бабушка. – Я пошлю им его назад, если надо будет что-то подогнать.
– Бабушка, – сказала я, – да зачем…
Но мой голос как-то сам увял, когда бабушка посмотрела на меня тем самым взглядом. Из-за этого взгляда бабушка кажется мне не вдовствующей принцессой, а наемным убийцей.
Поэтому я быстро вскочила с дивана и вернулась в бабушкину спальню. Надела платье. Конечно, оно прекрасно сидело, потому что в «Шанель» есть все мои размеры, еще со времен моего первого платья. Господь, видимо, запретил моему телу расти, особенно в области грудной клетки.
Я стояла, любовалась на свое отражение в зеркале от пола до потолка, а в голове все крутилась мысль о том, как удачно это придумали про одно плечо.
54 
