18 
— Франческа, а с детьми вы работали?
— Еще как! Я же вам рассказывала о банкирских близнецах.
— Это ваш единственный опыт?
— Нет. Еще были детский сад, школа и частные уроки. Я педагог со стажем.
— А как вы относитесь к детям?
— Я их бью. И ругаю. И даю щелчки, подзатыльники, тычки и оплеухи. Дергаю за волосы…
— А они вас обожают?
— Откуда вы знаете? Кроме шуток, они ко мне хорошо относятся. Даже удивительно.
— Ничего удивительного. Дети ценят искренность.
— Откуда вам знать, у вас же нет своих детей.
Алан вскинул голову и с интересом посмотрел девушке в глаза.
— Откуда такая уверенность?
Франческа фыркнула и заложила ногу за ногу. Психология была ее коньком.
— Опуская пошлые мелочи, вроде отсутствия обручального кольца, вы даже на вид типичный холостяк. Все женатики только и ждут, чтобы перевалить свои проблемы на плечи женщин, а вы стесняетесь нас с мадам Трюдо. Вы необщительны, замкнуты, неразговорчивы — будь у вас хоть один ребенок, от этих качеств и следа бы не осталось. Вы знаете, сколько вопросов в минуту задает среднестатистический трехлетка? Волей-неволей привыкнешь общаться.
— Сколько было тем близнецам?
— Семь и девять. Шучу. По пять лет.
— А детям какого возраста вы преподавали в школе?
— У меня были разные классы. С первого по седьмой. Иногда девятый. Со старшими было сложнее, они видели во мне сверстницу.
Алан задумчиво кивнул, помолчал немного и сказал нерешительно:
— Видите ли, мой интерес не праздный. Дело в том, что у моих… знакомых проблемы с детьми.
— Вот как? Они не оригинальны. Детей без проблем не бывает.
— Дело в другом. Трое детей остались без матери. Отец не слишком умеет с ними ладить, да и времени у него нет.
— Знаете, самое подлое дело так относиться к собственным детям. Если уж у родителей нет на них времени, то откуда это время возьмется у всего остального мира? Ладно, проехали. Так что?
— Им нужна няня. Или гувернантка. Кто-то, имеющий способности и возможности присматривать за детьми, учить их… ну и все такое.
— Это в Англии?
— Скорее, в Шотландии. Но условия там вполне сносные.
Он все никак не мог набраться сил и честно сказать, что зовет ее к своим детям. Почему-то ему казалось, что узнай она об этом — сразу откажется.
Франческа несколько раз с силой дернула себя за золотистый локон, свесившийся на бровь. Не пора ли и впрямь сменить работу?
— А что за семья?
— Ну… хорошая семья. Аристократы.
— Футы-нуты, ножки гнуты. Это как раз не показатель. Значит, у богатея-папеньки не хватает терпения на собственных чад, и он хочет спихнуть их с рук? Отправил бы их в частную школу — и дело с концом.
— Вы не совсем правы, Франческа. Он, конечно, не самый лучший человек в мире, но он вовсе не хочет избавиться от проблем. Просто не очень знает, как их решать. Что же до школы… Это дорого, а детей трое, так что ему просто не по карману.
— Он же аристократ?
— Аристократ и миллионер — разные вещи. Это древняя и уважаемая в Шотландии фамилия, хорошая семья, но богачами их не назовешь.
— А может, я заломлю цену?
Алан взял девушку за руку и произнес очень тихим и серьезным голосом:
— Вы — не заломите. Просто подумайте над моим предложением. Я скоро уезжаю домой, так что если решитесь…
— Это ваши близкие друзья?
— Да. Ближе, пожалуй, не найти.
— И вы у них часто бываете?
— Всегда, когда могу.
— А отец ребят, он постоянно живет в замке?
— Часто уезжает по делам, но живет там, да.
— Сколько детям лет?
— Старшей девочке двенадцать. Мальчику восемь. Младшей дочке пять.
— Их мать…
— Она умерла последними родами.
— И папаша, разумеется, возненавидел младшую дочурку. Считает, что она во всем виновата? Господи, вот кому нужна няня!
— Думаю, у вас получилось бы и это.
— Ну уж нет! Великовозрастный тюфяк пусть выплывает, как хочет. Ему не меньше тридцати, в этом возрасте надо уметь отвечать, по крайней мере, за себя, а если у тебя при этом трое детей… Что бы ни случилось в жизни — дети не виноваты! И их нельзя предавать. Даже родину — можно, в крайнем случае, а детей нельзя. Фу, я так зла, что у меня разыгрался аппетит. Пошли обедать?
— А… что вы решили?
— Ничего, разумеется. Я еще не знаю. Не уверена. Мне активно не нравится папаша, но жаль детей; я давно не была на родине, но Франция теплее; мне надоело быть уборщицей, но я вовсе не уверена в своих педагогических способностях. Надо подумать. А когда вы уезжаете?
18 
