15 
– Ничего. Испугалась и бросила трубку. У меня высветился ее номер, я успела внести в список.
– Бросила, говоришь? Это не хорошо, но и не плохо. Позвонила – значит, хочет прийти. Бросила – все еще робеет.
– Перезвонить?
– Ни в коем случае! Спугнешь. Пусть это будет ее решение. Иначе она может замкнуться. Поцелуемся?
– Шейм, давай лучше поедем ко мне? Купим еды в китайском ресторанчике…
– …Зажжем свечи…
– …Расстелем медвежью шкуру на ковре…
– …Я раздену тебя медленно-медленно, начну с блузки…
– …Я буду стонать все громче…
– …А потом ты будешь лежать на шкуре и ласкать себя, пока я медленно сниму пиджак…
– …Нет, пиджак я сорву с тебя еще в прихожей…
– …Хорошо, тогда брюки…
– …И я приподнимусь навстречу, поцелую тебя прямо…
– Все! Молчать! А то мы никуда не доедем. О, телефон! Я возьму трубку, одевайся, дорогая… Алло, доктор Пардью у телефона… Здравствуйте, здравствуйте, дорогая мисс Слай! Ужасно рад. Волновались сегодня абсолютно все… Как «почему»? Ведь вы – член группы… Да, конечно… Я думал… Ах, вот что… Нет, я как раз освободился… Полагаю, мы могли бы встретиться прямо сейчас… Да, жду… До встречи. И поклон мисс Бэгшо. Всего доброго. Пятнадцать на домофоне, вы помните?
Донна с интересом наблюдала за доктором Пардью, а тот опустил трубку на рычажки и растерянно потер руки.
– Надо понимать, китайская еда, шкура и поцелуи в диафрагму откладываются?
– Донна, детка, не сердись, но – да! Зато в качестве бонуса потрясающая новость: протеже Хью Бэгшо и мисс Слай – одна и та же девушка.
– Ого! А может, она мозги нам пудрит, док? Хью Бэгшо не мог клюнуть на то, что вчера сидело у вас в кабинете в спущенных колготках и кедах.
– Донна, я вынужден тебе напомнить о профессиональной этике…
– …а также о том, что семейство Бэгшо вносит значительный вклад в рост твоего благосостояния…
– …и твоего, таким образом, тоже. Донна, не злись. Я приеду попозже и буду неукротим в постели.
– На шкуре!
– На шкуре, в прихожей, в ванной, в коридоре, в спальне, в постели, около постели, на балконе и два раза – на кухне.
– Ого, док! На такое способен не каждый Шварценеггер! Ладно, целую. Не забудь поставить на сигнализацию сейф с наркотой. До вечера.
Доктор Пардью помахал рукой возлюбленной и остался ждать пациентку.
Оказывается, надо было сразу включать секретаршу! Все прошло, как по маслу. Моника даже не вспотела, а такое с ней бывало редко.
Оставалось решить, в чем отправиться к психотерапевту. Деловой костюм погиб на ближайшие три дня, вчерашнее серое платье воняет рыбой… Остаются джинсы?
Она натянула потертые джинсы с дыркой на колене, нашла чистую футболку, надела под нее маечку, чтобы не просвечивали соски, и осторожно взглянула в зеркало. На нее смотрела смутно знакомая девушка с растрепанными темными волосами и испуганными шоколадными глазами. Голубые джинсы туго обтягивали бедра и ноги, футболка явственно свидетельствовала об отсутствии лифчика. Моника в отчаянии закусила губу.
Ну почему, почему тысячи девчонок ходят по летнему Чикаго едва ли не в трусах и шлепанцах, а она, взрослая, совершеннолетняя, самостоятельная тетка не имеет права надеть джинсы?
А вот возьмет – и пойдет в драных джинсах по улице!
И ничего не случилось. Никто и не посмотрел в сторону развратной Моники Слай и ее вызывающей попы. Люди спешили по домам, подростки гнали на скейтах, девушки неспешно и призывно стреляли глазами по сторонам… Впервые в жизни Монике пришло в голову: а может быть, мир вовсе не так уж пристально следит за ней, и найдется пара десятков человек, которые выглядят куда более идиотски, чем она?
Эта мысль потрясла ее настолько, что Моника единым духом домчала на автобусе до уютного фешенебельного района, где на тенистой улочке располагался психотерапевтический кабинет доктора Пардью.
Шеймас Пардью смотрел во все глаза и никак не мог понять, что же его сегодня смущает во вчерашней пациентке. Ну, не смущает, удивляет.
Во-первых, одежда. Вчера мисс… Слай была самой типичной из всех типичных серых мышей, во многом благодаря несуразному серому платью и нелепым теннисным туфлям. Сегодня перед ним сидела… ну, не сказать, чтобы апофеоз раскованности и естественности, но вполне нормальная, ОБЫЧНАЯ молодая женщина. Немного слишком зажатая, немного чересчур смущенная. Не знала, куда девать руки и что делать с грудью, которая, кстати, чертовски хороша – полная, округлая, соблазнительно волнующаяся и прекрасной формы – безо всякого лифчика.
15 
