очень нудно 
31 
Она ожидала неприличных вопросов, а они оказались совершенно нормальными, просто очень подробными и неожиданными.
Как звали куклу, которую тебе так и не подарили?
Самая страшная тайна, которую ты так и не рассказала лучшей подружке?
Сколько денег тебе давали в одиннадцать лет, а сколько – в тринадцать?
Если надо было купить вату или тампоны, ты шла в аптеку или в супермаркет?
Когда ты поцеловалась в первый раз?
А в последний?..
Это была долгая и кропотливая работа. Они устали оба, и доктор, и пациентка, но зато вечером Моника сделала то, чего в прошлой жизни не сделала бы никогда и ни за что. Она позвонила миссис Призл и поблагодарила ее за советы, которые помогли ей изменить себя… Нет, не совсем уж кардинально… Это сюрприз!.. Все увидите в понедельник… Да, и она немного задержится, предупредите мистера Бэгшо, ладно? До встречи…
В субботу Хью Бэгшо обедал у… Господи, ну как ее называть-то? Прабабушкой же глупо!
Вдова Старого Змея Бэгшо была всего на десять лет старше его правнука, у нее были хрупкие пальцы и сильные запястья скрипачки, фиалковый взгляд, золотистые косы вокруг головы и фарфоровой белизны кожа. Ее звали Алисон, и Хью очень с ней дружил.
Алисон с интересом наблюдала, как мрачный Хью гоняет по тарелке зеленый горошек, не обращая ни малейшего внимания на свиной эскалоп. Раньше за ним такого не водилось.
– Эгей! Правнучек! Оставь горошек в покое, поешь мяса.
– А? А-а… Сейчас. Да.
– Хью, ты сегодня прямо сам себя превзошел по части красноречия. Трещишь и трещишь, в ушах звенит.
– Это шутка, да? Ха-ха.
– У меня разовьется комплекс неполноценности, честное слово… Что-то случилось?
– Нет. Да. Ничего особенного.
– Обычно с таким отсутствующим видом говорят о бросившей вас девушке, но, по теории вероятности, очень трудно предположить, что тебя могли бросить ВСЕ твои девушки сразу…
– Ой, перестань ты повторять глупости тети Мэг! Никаких толп девушек я в гардеробной не держу. Наоборот, у меня уже три года нет ни одной официальной пассии.
– А, так это просто тоска юного сердца по любви?
– И откуда столько сарказма в такой маленькой и хорошенькой головке? Успокойся, змея, я вовсе не влюблен и не мечтаю влюбиться.
– Да? Тогда открой тайну, несчастный, о чем ты все-таки думаешь? Неужели о котировках акций «Бэгшо Индепендент»?
– Гадость какая! Нет, вовсе не об этом. Я в среду лечу в Монтану.
– Зачем?
– У Ширли Белью юбилей. Кстати, а сколько ей брякнуло, не знаешь?
– Возраст женщины – это тайна, которую она уносит с собой в могилу, юный Бэгшо. По моим подсчетам… пятьдесят пять.
– Змея!
– Почему? Мне Ширли нравится, а кроме того, она никогда не скрывала свой возраст. Ей до него нет дела – единственный мужчина ее жизни все равно смотрит на нее такими же влюбленными глазами, как и двадцать, и тридцать лет назад.
– Джош… Да, а с виду – чистый гоблин. Вообще, я заметил, внешность бывает обманчива.
– Ого! Слышу речь умудренного жизнью человека. Где набрался премудрости?
– С удовольствием махнулся бы на невинную доверчивость юности, но – не могу.
– А кто еще в твоем окружении похож на гоблина?
– Скорее, на коварную мачеху.
– Ох, неужели я? Но я не гожусь, номинально я твоя прабабушка.
– Ты – кроткий агнец по сравнению… ладно, о женщинах, как о покойниках – либо хорошо, либо никак!
– Свят, свят, свят…
Хью внезапно с яростью поймал неуловимую горошину пальцами и отправил себе в рот, после чего залпом осушил бокал с хересом.
– Нет, ты подумай! Ходит такая… стра-ашненькая крыска, все ее жалеют, всем на нее смотреть смешно, а потом она раз! И Джозеф, видите ли, из ручек у нее клюет! Извращенка!
– Хью, боюсь, я несколько утеряла нить повествования…
– И добро, был бы Джозеф похож на человека, а то – Железный Дровосек в помеси с дворецким Аддамсов!
– Действительно, жуть.
– Тебе смешно. Всем смешно! Представляю, как хохотал Джозеф!
– Да кто такой этот…
– Ни слова, Алисон. Дальше – тишина!
– Хью, не пугай меня. Ты читал Шекспира?
– Да, во времена Шекспира все было намного проще. Яду в рюмку, кинжал в спину – и вся недолга…
– Хью Бэгшо! Либо объясни, о чем весь этот бред, либо давай говорить о котировках акций. Боюсь, даже в них я разберусь быстрее.
– Да что объяснять-то! Один дурак решил облагодетельствовать одну змею, у которой никого нет, а змея на его денежки кормит некоего Джозефа и сюсюкает с ним так, что даже противно.
31 
