2 
Мэри Лу повалилась на диван, сунула в рот первую конфету и подтянула к себе небольшую толстую тетрадочку в сафьяновом переплете. Разумеется, розового цвета. Какого же еще – ведь это дневник! Мэри Лу раскрыла дневник на чистой странице – и надолго задумалась.
Была у нее такая черта – замирать в задумчивости. Иногда ее накрывало посреди рабочего дня, иногда – при переходе улицы. Бороться с этим было бесполезно – оглушительно сигналящие машины и окрики сокурсников на Мэри Лу никак не действовали. Она пребывала в мире своих грез, и было ей там хорошо.
Мир грез она смогла позволить себе не так уж давно. Всю свою более или менее сознательную жизнь Мэри Лу Дженнингс как раз провела в исключительно материалистических декорациях. Она училась.
Сначала в школе, потом в колледже, потом – и до сего момента – в университете… Мэри Лу старательно и добросовестно училась, чтобы стать лучшей. Параллельно с учебой она боролась с неправильным прикусом – вот, пожалуй, и все потрясающие события ее юности. Учебники и брекеты.
Мужчины… Да, они в ее жизни были. Бывали. Случались. Редко. Давно. Нет… в общем, мужчину своей мечты она себе хорошо представляла, но никогда не видела. Те, кто… с кем… ну, в общем, те, с кем у нее завязывались отношения, не дотягивали не то что до Прекрасного Принца – вообще ни до чего не дотягивали.
Мэри Лу выпала из астрала, высунула кончик языка и принялась писать.
«Очередной уик-энд в одиночестве. Но я далека от отчаяния и даже от меланхолии. Я верю – все еще будет, и глаза мужчины загорятся любовью при виде меня, и огромный мир распахнется для нас двоих…»
Мэри Лу громко вздохнула и потянулась за второй конфетой. Самое интересное, что за последние полгода в ее духовной жизни произошли серьезные подвижки. Иными словами, у совершенно абстрактного Прекрасного Принца появилось вполне конкретное человеческое лицо.
Лицо это – вкупе с потрясающим телом – принадлежало Дэну Лапейну и проживало… тьфу ты, Дэн Лапейн и проживал – на шестом этаже, прямо под Мэри Лу.
Он въехал в этот дом полгода назад и первым делом отправился знакомиться с соседями. Несколько нетипично для Нью-Йорка – но вполне в духе Дэна. Перед его обаянием не могли устоять и самые незыблемые – вроде миссис Барристер, домовладелицы, семьдесят три года, артрит, характер склочный – что уж говорить о Мэри Лу. Высокий, широкоплечий, вечно улыбающийся блондин с пронзительно-синими глазами, Дэн сокрушал своим напором, очаровывал – и уносился дальше. Подарок судьбы, словом.
С Мэри Лу они были относительными ровесниками, единственными в доме, да и расположение квартир помогло – очень быстро они подружились. Дэн помогал ей чинить заклинивший замок в двери, разговаривал со слесарями – Мэри Лу их побаивалась – и советовался с ней относительно выбора галстука. Мэри Лу, со своей стороны, угощала его печеньем домашней выпечки, выслушивала откровения Дэна по поводу расставания с очередной подружкой и с сожалением замечала: в их идиллическом союзе не хватает одной, но едва ли не самой главной составляющей. Никогда в глазах Дэна не вспыхивал огонек восхищения и желания при виде Мэри Лу. Никогда он не касался ее трепещущих рук своими подрагивающими пальцами…
О нет! Дэн Лапейн совершенно запросто мог дать ей леща или хлопнуть по попе; мог пригласить ее к себе выпить пива и посмотреть бейсбол по телику; мог попросить ее заказать для него столик на двоих в ресторане, пообещав рассказать, «как все было»; звал ее «Мэри Лу, старушка» – друг, товарищ и брат! Но не Прекрасный Принц. Или, еще точнее, Прекрасный Принц – но не ее.
И, конечно, она видела его девиц. Естественно. Потому что Дэн Лапейн и в голове не держал, что Мэри Лу Дженнингс созерцание вида его пассий приносило невыносимые мучения. Он просто не думал об этом! Ну а Мэри Лу таким образом совершенно точно уверилась, что никогда не станет для Дэна Синдереллой, Белоснежкой и Скарлетт О’Хара. Потому что Дэн предпочитал выдроватых блондинок сухощавого телосложения, с ногами из шеи, белоснежным оскалом и голубыми/зелеными/серыми очами. Одевались блондинки Дэна так, что Мэри Лу была склонна назвать это «раздевались», а уж представить этих блондинок в зеленом банном халате и махровом тюрбане на голове было и просто немыслимо.
На Мэри Лу они, блондинки, либо вообще не смотрели, либо смотрели как на некое домашнее животное. Хорошо хоть не насекомое.
Вот вам и результат: сейчас Дэн почти наверняка бреется перед очередным свиданием, насвистывая что-то из битлов, а Мэри Лу Дженнингс уныло валяется в полном одиночестве на своем любимом диванчике и трескает шоколадные конфеты…
2 
