Последние отзывы

  48  

– Не кричи, – усмехнулась Мадди. – Совершенно необязательно, чтобы тебя слышал весь твой кухонный персонал.

– Мой кухонный персонал знает, что происходит. Я откровенна с ними.

– Интересно, был ли откровенным с тобой твой муж. Если он скрывал от тебя это, одному Богу известно, что он еще мог скрывать.

Лаура прижала руку ко лбу.

– Это было ошибкой, – тихо проговорила она. – Я всегда ошибаюсь. Ты только усугубляешь положение, а не облегчаешь его.

– А ты считаешь, что я должна его облегчать? – с нескрываемым сарказмом осведомилась Мадди. – Интересно, как я могу это сделать, если твой муж заварил такую кашу? О Боже, весь университет обсуждает его. Уже достаточно было того, что Джефф исчез. Люди начали болтать о том, что с ним произошел нервный срыв и он был вынужден уехать. А теперь он обвинен в мошенничестве, что бросает уже зловещий отсвет на его исчезновение. Нервный срыв не является преступлением. Мошенничество – преступление. Ты отдаешь себе отчет, как это влияет на мое положение, Лаура? Я затратила столько сил, чтобы создать себе репутацию…

– То, что сделал или не сделал мой муж, мама, – оборвала ее Лаура, – никак не повлияет на твое профессиональное положение.

– Я в этом не уверена. В течение всех лет, проведенных мною в университете, политика всегда играла значительную роль. Существует достаточное количество людей, желающих моей отставки, и если обвинения будут доказаны, это может стать веской причиной для осуществления их замысла. Они скажут, что это в интересах факультета. В интересах университета. Я могу счесть все вздором, но на мое мнение никто не обратит внимания.

Лаура не могла поверить собственным ушам. Абсолютно онемев, она лишь трясла головой.

– Я не могу заниматься этим, мама.

– Чем ты не можешь заниматься?

– Этим. Тобой. Твоим положением. – Ее голос начал дрожать. – Джефф Бог знает где, совершив или не совершив Бог знает что. Я не представляю, как это отразится на мне, не говоря уже о детях. А тебя волнует твоя работа. Ну так вот, меня волнует наша жизнь. Ты моя мать. Но если ты не в состоянии оказать мне мало-мальскую поддержку ради разнообразия, возможно, тебе лучше вернуться обратно в университет.

– Я могу оказать тебе поддержку, – с изумленным видом проговорила Мадди. – Почему ты считаешь, что не могу?

– Потому что ты никогда этого не делала! – Лаура выпрямилась и покорно вздохнула. – Впрочем, в этом нет ничего нового, не так ли?

– Ты хочешь что-нибудь мне сказать? – не спуская глаз с Лауры, спросила Мадди.

– Не сейчас. Сейчас не очень подходящее для этого время.

– А вот в этом ты не права. Сейчас самое подходящее время. Если у тебя что-то есть на уме, обязательно это выскажи. Самое последнее дело держать против кого-то зло. Значит, ты считаешь, что я оказывала тебе недостаточную поддержку в течение всех этих лет, – спокойно промолвила Мадди. – Я верно тебя поняла?

– Верно, – ответила Лаура.

– Продолжай.

– Ты подвергала критике все, что бы я ни делала.

– Только когда я чувствовала, что это нуждается в критике.

– И это было почти в каждом случае. – Подавшись вперед, Лаура изо всех сил пыталась донести до Мадди свою мысль. – Но неужели ты не понимаешь, что твои требования невозможно удовлетворить! Я не знаю, что ты от меня хочешь, – чтобы я была твоей копией в миниатюре или чем-то другим, но я иная. – Она ткнула себя в грудь пальцем: – Я это я. Я создала себе ту жизнь, которую хотела, и вплоть до прошлой недели это была хорошая жизнь. Замечательная жизнь. У меня был муж, двое прекрасных детей, дом и успешная карьера. У меня было все, и ты должна была бы радоваться этому, но ты не радовалась, потому что хотела другого. Ты – диктатор, мама. Ты хочешь, чтобы все делалось по-твоему.

– Все получается именно тогда, когда делается по-моему, – заявила Мадди. – Посмотри на мою жизнь с твоим отцом. Он защитил докторскую диссертацию по английской литературе, чтобы не отставать от меня, когда я получила докторскую степень по психологии. Затем он принялся писать эзотерические труды о туманных литературных образах, и мы чуть ли не голодали. И только когда я стала зарабатывать на хлеб, мы вернулись к нормальному образу жизни. Мне пришлось взять бразды правления в свои руки.

– Ты всегда их берешь в своих руки. – Лаура вспомнила, как ее отец превратился в тихого, чуть ли не запуганного человека, когда в Мадди проснулось это властолюбие. – Но почему ты считаешь, что должна это делать? И зачем ты делаешь это сейчас? Почему ты во всем должна быть главной? Почему не допускаешь мысли, что решение, принятое мной, даже если оно отличается от того, которое приняла бы ты, может быть верным для меня?

  48