2 
Глупая мысль. Он наверняка даже не задумывается об их душе и не видит ничего, кроме их светлых, темных или рыжих волос и пышной груди. Небось, волочится напропалую, когда не занят в издательстве. Каждая женщина в Ринвале вздыхала при виде этих каштановых волос и серебристо-голубых глаз. А он, похоже, видел в женщинах только партнеров по сексу, только тела. Но сейчас она поняла, что его не интересует ее тело, скрывающееся под свободной одеждой.
Неожиданно для себя Виктория ощутила, что, думая о Калебе Фремонте, она стала иначе себя чувствовать. Кожа вдруг сделалась очень чувствительной. Она прокляла себя за слабость и попыталась забыть эти ощущения.
— Может, вам лучше присесть, мисс Холбрук, — предложил Калеб, указывая ей на свободную скамейку. — Позвать кого-нибудь?
Звать было некого, она жила одна. И, кажется, вела себя странно, раз мужчина, который едва ее знал, заметил в ней что-то необычное. Это никуда не годиться.
Виктория выдавила улыбку.
— Извините, мистер Фремонт, но со мной все в порядке. Спишите мое необычное поведение на мой день рождения. Я думала об этом и не все успела сделать сегодня на работе.
Калеб очень удивился.
— В это трудно поверить, мисс Холбрук. Люди в городе весьма высоко отзываются о вас и о вашем магазине. Когда вы открыли первый книжный магазин в Ринвале, это порадовало очень многих.
— Не думаю, что исторические романы интересны всем. В моем магазине нет художественной литературы, нет журналов, нет детских книжек, и я веду свои дела в основном при помощи Интернета. Думаю, это многим не нравится.
Калеб пожал плечами. Он был хорошо сложен. Его галстук был небрежно сдвинут в сторону, в вырезе рубашки виднелись каштановые волоски.
Виктория снова почувствовала к нему странное влечение. Ей не хотелось думать, к какому типу принадлежал Калеб Фремонт и соответствует ли она его критериям. Кто мог это сказать? Похоже, женщины этого города ему не подходили. Она слышала, что у Калеба было строгое правило не встречаться с женщинами Ринваля.
— Может и не всем нравится ваш магазин, — сказал он, — но зато теперь в нашем городе стали появляться и другие книжные магазины.
Если бы Виктория имела обыкновение краснеть, она бы покраснела от гордости. Она не хотела показывать, как ей приятен комплимент Калеба. Большинство людей не связывали с ней появление других книжных магазинов. Виктория сказала ему скромное спасибо.
— Правда, мистер Фремонт, вам не стоит беспокоиться обо мне. Я просто шла домой. Я витала в облаках, но это не странно, если учесть, что я занимаюсь книгами.
Калеб кивнул. Его волосы отливали золотым в лучах послеполуденного солнца.
— Хорошо. С днем рождения, мисс Холбрук. Надеюсь, вы хорошо проведете вечер. Ведь это особенный день.
По идее это особенный день, признала Виктория, смотря, как самый красивый мужчина в городе уходит от нее вниз по улице. Но теперь дни рождения приносили ей одни только разочарования. Она чувствовала себя странно и вела себя в эти дни неадекватно. Ее дни рождения были лишь доказательством того, что она уже не молодая женщина, что она стареет и до сих пор не замужем.
Время летело быстро, а она лишь наблюдала за тем, как уходят ее годы. Виктория была спокойным человеком, но в то же время энергичным. Итак, что же ей делать с ее проблемой, с ее ребенком?
— Что-то надо делать, — прошептала она. — И кажется, мне придется сделать нечто отвратительное.
И она стала думать о том, что же именно и когда ей это сделать.
— Ты знаешь, что придумала Виктория Холбрук?
Калеб взглянул на свою помощницу Дэниз, которая неодобрительно покачивала головой. Дэниз была очень опытным помощником. Но она любила посплетничать. Она считала, что работа в газете обязывает ее следить за всеми жителями Ринваля.
Калеб вспомнил задумчивое выражение лица Виктории Холбрук прошлым вечером. Хотя она приехала в Ринваль два года тому назад, он ничего о ней не знал, она жила очень уединенно. Проигнорировав вопрос Дэниз, он продолжал работать.
— Она повесила новую вывеску над своим магазином. В течение двух лет на ее вывеске присутствовало только два цвета — белый и черный, а теперь синий и золотой. Интересно знать, почему.
Калеб опять проигнорировал Дэниз.
— Может, ей нравится синий и золотой цвет.
Дэниз бросила на него взгляд, который убил бы и более стойкого человека, но Калеб даже не моргнул. Дэниз нахмурилась и начала постукивать ногой. Кажется, она начинает закипать от возмущения. Калеб испугался, что она, чего доброго, забудет о завтрашнем выпуске газеты.
2 
