42 
– Рокко ничего. Отказался от гонорара благородным образом.
– Совсем?
– Ну аванс взял. За потраченное на меня время.
– Действительно гуманно. А как вы расстались?
– Джесс, ну как можно расстаться? Попрощались, пожелали удачи друг другу.
– И все?
– И все.
– А как насчет другой встречи? Не по делу, так сказать? Мне показалось, знаешь ли... Он так о тебе говорил...
– Что ты предлагаешь? Ходить на воровские сходки? Узнавать сводку происшествий по городу?
– Эбби Лаури, вы перегибаете палку. Рокко не производит впечатления заурядного бандита.
– Между прочим, именно ты рекомендовала мне его в этом качестве. И он не спорил.
– Что? Ты ему сказала, что это я?!
– Джесс, на твоем месте я бы помалкивала. По сравнению с тем, что ты ему наговорила про меня...
– Эбигейл, а ты знаешь, он мне понравился.
– Ну тебе и карты в руки. В конце концов, он же в твоем баре завтракает.
– И ты больше ко мне не зайдешь?
– Только не с утра. Джесси, не разводи детский сад. У меня, на секундочку, защита скоро.
– Можно подумать, ты не защитишься.
– Типун тебе на язык!
– А я ничего и не сказала. Просто как-то... грустно все вот так взять – и закончить.
– Все. Мне надо работать.
– Эбби, ты не сердишься?
– Нет, трепло. Я не могу на тебя сердиться. Кроме того, у меня сейчас полная релаксация. После Саллинга.
– В субботу встретимся?
– Там видно будет. Пока.
– Пока.
Вторник, среда и четверг для Рокко ознаменовались напряженной оперативной работой. Иначе говоря, он с утра до вечера пропадал в сауне, в боулинге, в ресторане, опять в боулинге, еще в боулинге и каждый вечер – в кабаке на Флит-стрит.
Его присутствие больше никого не удивляло и не напрягало, но это, пожалуй, было единственным, чего он смог добиться, благодаря поддержке Маттео Санти. В дела его по-прежнему не посвящали, ни о чем важном при нем не говорили и захватывающих афер не предлагали. В четверг пропал Маттео, а Гоблин был мрачен и неразговорчив. Впрочем, он вообще был парень не болтливый...
Ну а вечером, выходя из кабака, Рокко увидел возле своей машины пьяненького бродягу в поношенной куртке и тренировочных штанах. Бродяга стоял и задумчиво раскачивался под порывами ветра. Рокко аккуратно обогнул его с подветренной стороны и негромко сказал:
– Извини, брат, я пройду.
Бродяга устремил на Рокко кристально трезвый взор и отчетливо произнес:
– Двадцать минут. «Атриум».
Рокко сел в машину и поехал по хайвею. Никакой тревоги не было – просто, по всей видимости, операция вошла в заключительную стадию – Брюса Питта, одного из лучших оперативников их отдела, за просто так на связь гонять бы не стали.
В «Атриуме», шикарном торговом центре в деловой части Толидо, Рокко провел минут сорок, выбирая духи в парфюмерном бутике, а потом зарулив в магазин мужской одежды. Выбрал пиджак и отправился в примерочную. Здесь он провел еще несколько минут, причем в основном – приложив ухо к стене примерочной кабинки.
С той стороны до него доносился странный рокочущий шепот – Рокко все отлично расслышал, но человек со стороны нипочем не смог бы уловить ни одного слова.
Рокко Сальваторе был поставлен в известность о том, что операцию требуется завершить по возможности скорее, причем на него лично возлагается миссия по нейтрализации Гоблина. Любыми средствами – последнее Рокко Сальваторе понравилось особенно сильно. Как и любой человек, прослуживший в отделе по борьбе с особо опасными преступниками последние десять лет, он порядком подустал от кукольных сроков и подписок о невыезде, которыми чаще всего отделывались главари мафии.
Значит, Гоблин собирается рубить концы и сваливать. Что ж, остановить его будет нелегко, но приятно, а после этого...
А после этого он пойдет и сделает предложение Эбби Лаури. Она откажет, конечно, но Рокко Сальваторе настырный. Он своего добьется.
Человек предполагает – а судьба им, человеком, вертит, как хочет. Рокко мечтал завершить задание и явиться к Эбби честным человеком, возможно даже в мундире, но в пятницу совершенно неожиданно объявился Маттео Санти.
Лысина его блестела, маленькие глазки горели лихорадочным огнем. Вытащив Рокко из кафе на улицу, Маттео вцепился в него мертвой хваткой.
– Рокки, малыш! Только ничего не говори, ладно? Просто послушай. Во-первых, ты гений. С цветами сработало – чики-пуки! Ей очень понравилось. Дальше я рискнул на экспромт.
42 
