очень нудно 
32 
Но сегодня, на удивление, все расступились и косились на меня, переговариваясь шепотом. Одна девочка отважилась подойти и спросить, можно ли ей потрогать мой гипс.
Да, не очень–то приятно быть национальным героем. Я сделала все, чтобы отстоять независимость и право на индивидуальность: отказалась вставать на час раньше и мыть голову лошадиным шампунем, напялила свои привычные траурные шмотки и не стала причесываться.
И все–таки ко мне стали относиться по–другому. Даже учителя отпускали шуточки вроде: «Те, кто вчера не ужинал в Белом доме, наверное, смотрели репортаж о событиях в Йемене» или «Если вы не сломали руку, спасая жизнь президента, откройте учебник на странице двести шестьдесят пять».
Даже в столовой, когда подошла моя очередь, буфетчица, миссис Креббетс, заговорщически мне подмигнула и со словами «Бери, детка» положила лишний кусок арахисового пудинга.
За всю историю существования колледжа Джона Адамса миссис Креббетс никому не давала вторую порцию арахисового пудинга. Буфетчицу все боялись: если ее рассердить, она могла вообще лишить тебя пудинга на год.
И вот она дает мне вторую порцию. Нет, мир определенно сошел с ума.
– Нет, но тебе же придется что–то делать! – настаивала Катрина, придя в себя после почти фантастического появления еще одного куска пудинга. Мы сели за стол к своей привычной компании – таких же изгоев высшего школьного общества, преимущественно девочек из театральной студии. Я единственная занималась живописью, но все мы хотели поскорее окончить школу и начать делать то, что нам действительно интересно.
– Не отвлекайся! – приказала Катрина. – Что там с ООН? Какой–нибудь комитет по делам подростков?
– Кэт, я не знаю. Президент сказал, что я буду представителем США. Наверное, есть представители и других стран. Эй, кто–нибудь хочет еще пудинга?
Никто не отозвался: все с изумлением наблюдали, как Люси и Джек подходят к нашему столу.
– Привет! – небрежно бросила Люси, будто она каждый день обедала вместе со мной и моими единомышленниками.
– Откуда у тебя пудинг? – поинтересовался Джек.
Оказалось, не только Люси и Джек мечтали сесть за наш стол – к ним присоединилась половина футбольной команды и девочки из группы поддержки. Катрина была напугана и не знала, как себя вести. Еще бы, лебединая стая вдруг заплыла на затянутый ряской пруд к уткам. Мы, неудачники, не знали, что делать при такой высокой концентрации красоты талантов.
– Ты зачем приперлась? – прошипела я Люси,
Та пожала плечами, потягивая диетическую колу.
– Ты к нам не идешь, вот мы и решили прийти сами.
– Сэм! – окликнул меня Джек, доставая ручку из кармана пиджака. – Давай я подпишу твой гипс.
– О–о–о, – вскричала Дебби Кинли. – И я, и я!
Я испуганно прикрыла гипс:
– Нет, спасибо, не надо.
Джек ошеломленно посмотрел на меня.
– Я хотел нарисовать подростка–беспризорника, – как–то невразумительно объяснил он.
Беспризорник – это, конечно, здорово. Но если я разрешу рисовать на моей руке Джеку, придется позволить и всем остальным, а этого мне совсем не хотелось. Если же сделать исключение только для Джека, все наверняка догадаются, что я неравнодушна к парню собственной сестры.
– Спасибо еще раз. Но я хотела сама там что–нибудь нарисовать.
Мне было ужасно неловко. В конце концов, Джек не только объект моей любви, но и – что не менее важно – мой духовный единоверец. Жаль только, что он до сих пор этого не понимает и продолжает общаться с Люси и ее придурковатой компанией, которая безумно меня смущала. Теперь они, например, развлекались тем, что закидывали друг другу в рот чипсы.
– Эй, вы! – возмутилась я, когда пара желтых кружков приземлилась в тарелку Катрины. – Перестаньте, а?
Люси, увлеченная чтением статьи о том, как обрести идеальные бедра, – честно говоря, они у нее уже были – пробормотала: «Боже, она думает, что раз ее наградят медалью, она круче всех». Конечно, она как всегда все перевернула с ног на голову – неужели я должна молчать, когда мне мешают?
Катрина застыла от удивления.
– Медаль? Ты будешь послом ООН и вдобавок получишь медаль?
Увы, это было правдой. Медаль за заслуги перед страной. Церемонию решили проводить в сентябре, когда Белый дом украсят к Рождеству. Но не успела я ответить Катрине, как заметила, что тарелка с моим пудингом переходит из рук в руки.
32 
