74 
Он рывком подтянул вверх ее ослабевшее тело, и нагота едва не ослепила его.
– Все это случилось так быстро… – прошептал он, затем прижал ее к себе с такой силой, что впившиеся в тело пуговицы его пиджака на время отрезвили ее.
– Я, честно говоря, не уверена, что мне этого хочется, – прошептала она, судорожно вдыхая воздух и отпуская руки, которые безвольно упали и задержались на его мускулистых бедрах. Она несколько опомнилась и поняла – этого ей не хотелось ни под каким видом! И в то же время хотелось до безумия! Ей хотелось видеть его обнаженным, таким же, какой в ту минуту была она. Ей хотелось познать его красоту и чувственность самым интимным образом. Но она, конечно же, этого ему не сказала бы! Боже, как это невыносимо. Кажется, в соответствии с ее собственным решением, их связь не должна была слишком ее затрагивать. А физическая близость и, более того, физическая зависимость испортили бы все дело. Душа ее металась в испуге и нерешительности.
Чувствуя ее страх и поддаваясь кое-каким из своих собственных, Дэниэл медленно отпустил ее, давая возможность натянуть на плечи ночную рубашку, которую он только что едва не снял с нее полностью. Его подбородок резко выдался вперед, наподобие тарана античной галеры – такое усилие ему потребовалось, чтобы окончательно оставить Нию, помочь ей встать на ноги и нагнуться за ее халатом, лежащим на полу. Он с таким изяществом и заботой возложил халат Ние на плечи, что со стороны могло показаться, будто он подает ей норковое манто. Потом он склонился над ней, отвел волосы, закрывающие ей шею, и прижал к этому месту свои теплые губы.
– Теперь отправляйся одеваться, детка, – пробормотал он, продолжая ласкать языком кожу у нее на шее. – Помни, что никакой особой спешки нет.
Она долго принимала душ – сначала холодный, потом горячий, потом снова холодный – и размышляла над его словами. Как обычно, она занималась поисками в них второго смысла. Что значит – «особой спешки нет»? Не следует спешить на завтрак? Или не стоит торопиться с интимным сближением? Как бы то ни было, она и в самом деле не стала торопиться. Для того чтобы успокоиться, ей требовалось некоторое время побыть наедине с собой. Когда она наконец вышла из дверей ванной комнаты, ее состояние не оставляло желать ничего лучшего, хотя, разумеется, ей было и не так хорошо, как в объятиях Дэниэла.
– Готова? – спросил он, после чего в изумлении широко раскрыл темно-карие глаза. – До чего же ты хороша! – Его голос звучал ровно, хотя он не скрывал восхищения, шедшего от самого сердца. Допив кофе, которым он угощался в ее отсутствие, Дэниэл аккуратно сложил газету и положил ее на стойку.
Все это время Ния внимательно за ним наблюдала сквозь сетку своих густых темных ресниц.
– Как тебе мой наряд? Подойдет для ресторана? А на тренировку в нем можно?
Ния потратила немало времени, выбирая вполне нейтральное, на ее взгляд, одеяние, состоящее из габардиновых брюк цвета сливы, розовой шелковой блузки и такого же цвета пуловера.
– Ты все еще хочешь попасть на тренировку? – спросил Дэниэл… явно выражая свое одобрение.
– Конечно! Да мне просто не терпится оказаться в зале! – Как ни странно, она сказала правду.
– Знаешь ли… – начал Дэниэл, понижая голос, – я ведь почти что тебе поверил…
– Дэниэл… – Ния вздохнула. – Если бы я думала по-другому, я бы вообще ничего не сказала.
– Очень на это надеюсь, детка. Полностью полагаюсь на твои слова. – Дэниэл тяжело вздохнул и снова взял в свои руки бразды правления: – Ладно. Хватит об этом. Пошли.
Завтрак оказался именно таким, как она и ожидала. Он был сервирован в маленьком, тихом и очень элегантном ресторанчике в Северном Кембридже, куда было очень просто доехать от ее дома. Дэниэлу удалось проникнуть в зал незамеченным, и здесь никто, кроме Нии, не знал, кто он такой. Ния никак не могла отвлечься от утренних впечатлений, даже если бы и захотела – ее собственное тело ежеминутно напоминало ей о прочности его объятий и об обжигающей неге ласк.
Тренировка ничем не отличалась от той, которую она видела в день их первой встречи, но, к большому удивлению Нии, она понравилась ей от начала и до конца. Каждое слово, которое было сказано Дэниэлом, находило здесь практическое применение. Кроме того, теперь и фамилии игроков были ей знакомы. Она воочию увидела Флагга, Раковского, Фитцджеральда, Джонса, Уоттса, Барнса и Вашингтона. Даже травмированный Уолкер присутствовал в зале, хотя играть из-за травмы все еще не мог. Он наблюдал за процессом тренировки стоя, и было видно, какие мучения он испытывал оттого, что его не выпускали на площадку. Прочие игроки – вторые номера – были абсолютно ей неизвестны. Она отметила про себя, что было бы неплохо расспросить о них Дэниэла после тренировки.
74 
