24 
– Я считаю, ты выглядишь потрясающе. И всегда считал. Конечно, когда мы познакомились, ты была полнее, чем сейчас. Когда увидел тебя в этом китайском платье, даже сразу и не узнал. Глаз не мог отвести и все думал, кто этот счастливчик, которому выпало встречать такую красотку.
Я только моргаю. Почему-то его слова не радуют меня. Может, это потому, что он все же немного пришепетывает и у него выходит «срафу не уфнал тебя».
– Потом я слышу объявление, подхожу и вижу, что ты – это ты, и понимаю, что я – тот самый счастливчик, – продолжает Эндрю. – Жаль, что пока все идет шиворот-навыворот – с квартирой приятеля не вышло, у тебя нет нормальной кровати, и мой братец – идиот, да еще мой поганый рабочий график. Но я хочу, чтобы ты знала, – он обнимает меня за талию, – я безумно рад, что ты приехала. – И вот тут он наклоняется и снова целует меня в шею.
Я киваю. Но как бы мне ни нравилось, когда меня целуют в шею, мне не дает покоя еще одна вещь.
– Эндрю, есть еще кое-что.
– Да, Лиз, что такое? – спрашивает он, а его губы приближаются к мочке моего уха.
– Дело в том, Эндрю, – говорю я медленно, – что я… я…
– Да что такое?
Я набираю в грудь побольше воздуха. Я должна это сделать. Я должна сказать, иначе это будет стоять между нами все время, пока я здесь.
– Я просто ненавижу помидоры, – выпаливаю я наконец.
Эндрю поднимает голову и непонимающе смотрит на меня. А потом начинает хохотать, как безумный.
– Господи, – шепчет он. – Точно! Ты же писала об этом! Мама спрашивала, что ты любишь, чтобы именно это приготовить к твоему приезду. Но я никак не мог вспомнить. Я помнил, ты говорила что-то о помидорах…
Я стараюсь не принимать услышанное близко к сердцу. Эндрю уже просто гогочет. Рада, что он находит эту ситуацию такой забавной.
– Моя бедная девочка. Не волнуйся, я ей намекну. Иди сюда, дай я поцелую тебя еще. – Что он и делает. – А ты крепкий орешек, как я погляжу.
Не знала, что у него на этот счет были сомнения.
Но я понимаю, что он имеет в виду.
По крайней мере, мне так кажется. Трудно думать о чем-то, когда он целует меня, кроме как: «Ура! Он целует меня!»
Какое-то время мы не шепчемся, потому что заняты поцелуями.
И я уже уверена, что его брат ошибся – Эндрю вовсе не считает меня толстухой… ну разве что «толстуха» в его понимании – это нечто симпатичное. Я ему нравлюсь. НА САМОМ ДЕЛЕ нравлюсь. Сейчас я чувствую это физически.
Он, смеясь, карабкается ко мне на подвесную койку, и слава богу, она выдерживает. Вернее, в данном случае, слава миссис Маршалл.
– Эндрю, – шепотом спрашиваю я, – у тебя есть презервативы?
– Презервативы? – переспрашивает Эндрю так же шепотом, словно впервые слышит это слово. – А разве ты не на таблетках? Я думал, все американки на таблетках.
– Ну да, – говорю я, и мне немного неловко. – Но таблетки не предохраняют от болезней.
– Ты хочешь сказать, что я чем-то болею? – спрашивает Эндрю, и он уже совсем не шутит.
Ну почему я никак не научусь держать рот на замке?!
– Э-э-э, – говорю я, пытаясь придумать что-нибудь, а это не так просто, когда так устала. И возбуждена. – Нет. Но я могу болеть. Никогда не знаешь.
– А, – хихикает Эндрю. – Ты? Никогда. Ты слишком милая для этого. – И он снова принимается за мою шею.
И это очень даже приятно. Но он так и не ответил на мой вопрос.
– Ну, так у тебя есть?
– О господи, Лиз. – Эндрю садится, шарит в карманах брюк, висящих на краешке койки, и наконец выуживает оттуда то, что надо. – Теперь довольна?
– Да, – говорю я. Потому что так оно и есть. Несмотря на то, что мой парень ходит на работу с презервативом в кармане. Другая могла бы спросить, что он, собственно, собирался с ним делать, если его девушка сейчас дома, а не там, где он работает.
Но дело не в этом. А в том, что у него есть презерватив, и мы можем приступать к делу.
Что мы и сделали без дальнейших проволочек. Вот только…
По-моему, все идет, как и должно идти. Правда, мой опыт в таких делах ограничен бестолковой возней в длинной кровати с Джеффом, единственным парнем, с которым у меня были длительные отношения (три месяца) на втором курсе и который в конце семестра со слезами признался мне, что влюблен в своего соседа Джима.
И все же я достаточно много читала «Космо» и знаю, что каждая девушка должна сама позаботиться о своем оргазме – так же, как каждый гость должен сам позаботиться о том, чтобы ему было весело… Ни одна хозяйка не уследит ЗА ВСЕМ СРАЗУ! Я хочу сказать, нельзя сваливать все на парня. Он все равно все испортит – или того хуже – даже и пытаться не станет. Если, конечно, он не вроде Джеффа, которого очень даже интересовали мои оргазмы… как и мои туфли-лодочки от Герберта Левайна с хрустальными пряжками. Я застукала его в этих самых туфлях перед зеркалом.
24 
