очень нудно 
65 
– Rose.
Я как раз только что отхлебнула воды, и она пошла у меня косом – так сильно я начинаю хохотать.
К счастью, Люк этого не замечает, потому что весь вечер он сидит на другом конце огромного обеденного стола. Как Доминик сообщила мне (по дороге в весьма впечатляющую и эффектно украшенную столовую с высокими потолками), за этим столом помещается двадцать шесть человек. По одну руку от Люка сидит его матушка, по другую – Доминик. А я сижу на другом конце, рядом с его отцом и мрачным Блейном.
Не то чтобы меня это как-то огорчало. Да я и не люблю Люка в таком смысле. По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить, поскольку Шери пристально за мной следит.
И наконец-то мне представилась возможность рассмотреть татуировку Блейна. И-Д-И-К-Ч-Е-Р-Т-У!
Особенно меня умиляет восклицательный знак в конце. Воображаю, как гордится им его мать.
Если она вообще о нем помнит, что вряд ли, если учесть, сколько она носится с дочерью, которую, мягко говоря, трудно назвать счастливой невестой. Ведь ей кажется, что до сих пор все делалось не так и нет никакой надежды это исправить. Ее нисколько не успокаивают заверения ее матери, Люка и даже месье де Вильера.
– Дорогая, я уже звонила в гостиницу, и консьерж заверил меня, что у них полно свободных мест, чтобы разместить всех твоих подруг. Или будут завтра, когда съедет тургруппа из Германии. Во всяком случае, – миссис Тибодо смотрит на свою сестру, – думаю, он сказал именно это. Трудно было разобрать из-за его акцента…
– Но почему бы друзьям Блейна не остановиться в гостинице? – спрашивает Викки. – Почему именно мои должны? Я же невеста!
– Друзья Блейна участвуют в свадебном приеме, – напоминает ей мать. – Ты же сама хотела, чтобы они играли на приеме.
– Ха, – пыхтит Блейн рядом со мной, снова и снова насаживая на нож кусочек сыра. – Да, но она изъявила это желание только после того, как мы заполучили этот контракт.
– Вы пока еще не выбились в звезды, – рычит с другого конца стола Викки. – Не понимаю, откуда столько гонора. Твои друзья-придурки вполне могли бы пожить в своем фургоне и разницы не заметили бы.
– Мои друзья-придурки, – рычит в ответ Блейн, – единственное, что по-настоящему круто в твоей свадьбе, и ты это знаешь.
– Хм, минуточку! По-моему, играть свадьбу во французском шато – круто уже само по себе, – огрызается Викки.
– Ну, конечно, можно подумать, это не ты трепала всем репортерам направо и налево, что у тебя на свадьбе будет играть самая клевая хьюстонская группа.
– Не будете ли вы оба столь любезны заткнуться, – просит их тетя Биби. Голос у нее сейчас, как я подозреваю, грубее обычного из-за выпитого шампанского. Она напрочь игнорирует своего мужа, а тот, напротив, все время старается встать или сесть рядом с ней и втянуть ее в разговор. Грустно видеть, как радуется месье де Вильер, что его жена – пусть временно и только ради свадьбы племянницы – вернулась к нему в дом, и как нерадостно матери Люка находиться здесь.
– И правда, – говорит миссис Тибодо, готовая расплакаться, – сейчас не время для перепалки. Сейчас нужно всем объединиться и попытаться преодолеть кризис.
– Кризис? – Месье де Вильер сбит с толку. – Какой кризис? Виктория выходит замуж! Это же радостное событие, разве нет?
Биби и ее сестра поворачиваются к нему и в один голос отвечают:
– Нет.
Викки, посмотрев на одну, потом на другую, резко отодвигает стул, вскакивает и выбегает из столовой, драматично прикрыв глаза рукой.
Вот тут поднимается Шери и объявляет:
– На этой ноте… всем большое спасибо. Мы чудно провели вечер. Теперь понятно, что мы должны делать завтра, когда начнут съезжаться ваши гости. А сейчас, думаю, мы с Лиззи поможем убрать со стола.
– Я вам помогу, – говорит Чаз, тоже вскакивая с места. Очевидно, ему не терпится сбежать от всех этих дрязг и разговоров о заказанных букетах.
– Я тоже, – вызывается Люк.
Но как только он начинает подниматься из-за стола, мать хватает его за руку и велит:
– Сядь.
Люк неохотно, с мученическим выражением лица снова опускается на стул.
Я собираю грязные тарелки на своем конце стола. Мне хочется как можно быстрее сбежать из воцарившегося тягостного молчания.
Войдя в старомодную, с высокими потолками кухню, я приветливо улыбаюсь Агнесс и ее маме – они ужинают у массивного разделочного стола, но увидев меня, тут же встают.
– Ne pas se lever, – говорю я. Не знаю, правильно ли я сказала «Не вставайте». Но, видимо, правильно, потому что они тут же сели заканчивать свой ужин.
65 
