Пьер Жан Беранже

После низвержения Наполеона во Францию вернулись Бурбоны, и в стране была восстановлена королевская власть. За Бурбонами потянулись в свои замки сбежавшие от народного гнева феодалы. Льстецы и просители опять стали толпиться у дверей королевской приемной, в стране свирепствовал политический террор. Если вступление союзных войск в Париж оскорбляло патриотические чувства Беранже, то его негодование при виде поведения некоторых французов было еще сильнее: особенно возмущало поэта то, что эти господа не стеснялись аплодировать конвою, под прикрытием которого по Парижу проводили пленных наполеоновских солдат. Не меньшую боль чувствовал он и при виде общего равнодушия к судьбам Отечества. Все рассчитывали на то, что король примет конституцию и даст нации возможность оправиться от погрома и при этом не потерять результатов победы, добытых революцией. Однако вскоре многие стали сознавать, что обманулись в своих надеждах и ожиданиях. Вместо свободы печати, о которой говорилось в конституции, были учреждены цензура для сочинений объемом меньше 30 печатных листов и суровые штрафы за нарушение весьма растяжимого понятия "благонамеренность". Если в начале Реставрации Беранже лишь ободрял упавших духом соотечественников, то позже стали раздаваться первые оппозиционные песни 35-летнего поэта.

Власть хотела найти в Беранже союзника: поэту предлагали деньги, хорошее место в правительстве, если в своих песнях он будет восхвалять нынешнего короля. На это поэт ответил: "Возвратите нам свободу, сделайте Францию счастливой, и я задаром буду в своих песнях хвалить вас". К этому времени Беранже был уже зрелым, сложившимся человеком с независимым характером, всем обязанным самому себе: литературной известностью, уважением в обществе, твердостью убеждений. Перед его острым и вдумчивым взглядом разыгрывалась борьба за престол и за близость к нему, за власть и вес в высшем обществе — борьба со всеми ее темными происками и предательством. У него было только одно оружие — поэзия, и поэт вмешивается в круговорот событий своими песнями-памфлетами. В целой серии картин ("Капуцины", "Миссионеры", "Приходские певчие", "Белая кокарда", "Простуда" и другие), словно в зеркале, отразилась жизнь развороченной Франции: вначале негодование на непрошеных гостей, дальше — враги в Париже, и Беранже призывает короля Людовика XVIII вместо иностранцев опереться на героическую наполеоновскую армию.

Власти начали преследовать недовольных, и один из друзей Беранже был выслан из Франции. Дело было зимой, поэт провожал изгнанника и на прощание спел ему песню "Птицы". О том, что зима делает пустынными крыши и поля, изгоняет птиц, которые будут петь в чужих землях.

В чужих землях покой витает, Но верны вы стране родной. Пускай зима вас изгоняет, — Вернетесь снова вы весной.

За это стихотворение Беранже едва не поплатился, но на первый раз все обошлось. Правительство ждало другого случая, и он не заставил себя ждать. В 1821 году Беранже выпустил два томика стихов, с которых началась его особенная слава. Кем быть лучше — сапожником или королем? Для многих даже вопроса нет: конечно, королем быть лучше. Для поэта тоже не было вопроса лучше быть сапожником, так как он делает полезные вещи, а короли (и, в частности, Бурбоны) — не всегда. Престол глупцы лишь окружают; Там правды нет — все льсти да льсти… Сапожники ж льстецов не знают. Нет, лучше шей ты сапоги!

  192