102 
КОРОЧЕ, В КОНЦЕ КОНЦОВ МИСТЕР «ВАРЕНЫЕ» ДЖИНСЫ ЕГО НАШЕЛ – В СМЫСЛЕ КОНСЬЕРЖА, – И ТОТ ПОЗВОНИЛ В КВАРТИРУ. ПОТОМ КОНСЬЕРЖ СНОВА УШЕЛ, И ТУТ ЖЕ СПУСТИЛСЯ МАКС, И МЫ С НИМ УЕХАЛИ.
ЭТО ТЕБЕ ПОМОЖЕТ?
ВИВИКА
Кому: Макс Фрайлендер <photoguy@stopthepresses.com>
От: Мел Фуллер <melissa.fuller@thenyjournal.com>
Тема: Ваша тетя
Уважаемый мистер Фрайлендер,
Ваша тетя находится в отделении интенсивной терапии, и посетителей к ней не пускают. Ни в какое время. Они даже сердятся, когда их спрашивают, можно ли навестить пациента, который лежит в ОИТ. Потому что у тех, кто лежит в ОИТ, состояние очень, очень нестабильное, и даже самый безобидный микроб из внешнего мира может вызвать ухудшение состояния. Так что к Вашей тете не только не пускают посетителей, но и палата постоянно контролируется мониторами, реагирующими на движение. Поэтому даже если Вы попытаетесь проникнуть туда без разрешения, Вас тут же схватят.
Как видите, Вам не стоит даже пытаться навестить тетю. Мне очень жаль. Но я уверена, если Вы пошлете свою визитную карточку, ей обязательно ее покажут, когда она очнется.
Мел Фуллер
Кому: Мел Фуллер <melissa.fu l ler@thenyjournal.com>
От: Макс Фрайлендер <photoguy@stopthepresses.com>
Тема: Моя тетя
Возможно, Вам будет интересно узнать, что я выяснил у хирурга: мою тетю еще несколько месяцев назад перевели из отделения интенсивной терапии и теперь она лежит в отдельной палате. Она, разумеется, по-прежнему в коме, но ее можно навещать каждый день с четырех до семи.
Однако прогноз, к сожалению, не обнадеживающий.
Макс Фрайлендер
Кому: Мел Фуллер <melissa.fuller@thenyjournal.com>
От: Стейси Трент <ih8barney@freemail.com>
Тема: Джон
Дорогая мисс Фуллер, Вы меня не знаете, но Вы точно знаете моего зятя, Джона. Жаль, что приходится писать Вам таким образом, поскольку нас официально не представили друг другу, но я просто не могу спокойно смотреть на то, что происходит между Вами и Джоном. Мне надо высказаться.
Мелисса – надеюсь, Вы не против, что я называю Вас Мелиссой, – Джон так много о Вас рассказывал, что у меня такое чувство, будто я Вас знаю. Согласна, Джон и его друг Макс поступили очень плохо. Когда я об этом услышала, то была просто потрясена. Фактически я с самого начала уговаривала Джона рассказать Вам правду.
Но он боялся, что Вы на него рассердитесь и не захотите иметь с ним ничего общего. К сожалению, его опасения оказались вполне обоснованными. Он решил подождать подходящего момента, когда можно будет Вам все рассказать.
Я его предупреждала и думаю, Вы со мной согласитесь, не существует подходящего момента для того, чтобы услышать, что человек, которого ты полюбила, представлялся тебе чужим именем.
Нет, я не хочу сказать, что у Вас нет серьезных причин сердиться на Джона. Кстати, я просто в восторге оттого, как творчески Вы ему отомстили. Но Вам не кажется, что он уже достаточно настрадался?
А он действительно страдает, и очень сильно. Знаете, вчера вечером, когда он пришел к нам посмотреть на новорожденного – я недавно родила третьего ребенка, сына, и мы назвали его в честь любимого дяди моих дочерей-близняшек, в честь Джона (видите? Джона любят дети, значит, он не может быть совсем уж конченым человеком), – он выглядел просто ужасно. По-моему, он похудел как минимум на десять фунтов.
Конечно, мужчины иногда бывают просто несносными (мне ли не знать, я больше десяти лет замужем за Джейсоном, старшим братом Джона), и очень непросто найти хорошего парня. А Джон – хороший человек, хотя, возможно, сейчас Вам так не кажется.
Я Вас прошу, пожалуйста, дайте Джону второй шанс. Он от Вас просто без ума, и я могу это доказать. Привожу здесь отрывки из его писем, которые он присылал мне по электронной почте в последние несколько месяцев. Может быть, прочитав его собственные слова, Вы придете к такому же выводу, к какому пришла я: Вы и он нашли нечто очень ценное, что удается найти лишь немногим счастливчикам, Вы нашли друг в друге родственные души.
> Так что ты хочешь знать?
>
> Поверила ли она, что я – это Макс Фрайлендер? К сожалению, поверила.
> Хорошо ли я сыграл роль Макса Фрайлендера? Наверное, да, иначе она бы не поверила, что я – это он.
>
> Чувствую ли я себя по этому случаю первостатейным мерзавцем? Да, чувствую. И занимаюсь самобичеванием.
>
> Самое мерзкое во всей этой истории, что... впрочем, самое мерзкое я тебе уже рассказал. Весь ужас в том, что она считает меня Максом Фрайлендером. Неблагодарным типом, которому плевать на то, что кто-то оглушил ударом по голове его восьмидесятилетнюю тетушку.
102 
