очень нудно 
288 
Участие О'Тула обеспечило Национальному театру аншлаги уже при рождении; кроме того, его веселый характер отчасти помогал разряжать обстановку. Он был джокером в чинной колоде. Он подкладывал лед в душевые артистических уборных, а на одном утреннике этот близорукий Гамлет заставил публику прыснуть со смеху, не удосужившись перед выходом на сцену снять очки в роговой оправе. Однако в целом спектакль не получился. Актер сыграл что-то из своего «бристольского прошлого», чего оказалось явно недостаточно. Времена изменились. Прежнего отзвука его Гамлет не находил…
О'Тул пытается изменить стереотип, снимается в комедиях, где можно было дать волю фантазии в поисках характерности. Он снимается в фильме «Что нового, киска?» по сценарию Вуди Аллена, где его партнер – известный комик Питер Селлерс.
Виртуозно владея техникой как внешнего представления, так и внутреннего перевоплощения, он постоянно стремился «уйти» в другого человека, а еще лучше – в другую эпоху. Дон Кихот в «Человеке из Ламанчи», Робинзон Крузо в экранизации романа Дефо «Человек по имени Пятница».
Питеру О'Тулу прекрасно удаются исторические роли. В картине «Бекет» – экранизации пьесы Жана Ануя (1964) его герой, король Генрих II, поначалу человечен, у него нежная, ранимая душа, он любит, делает ошибки, страдает. Затем человечность постепенно уходит, испаряется. О'Тул продолжил в этом образе тему, начатую в спектакле «Ваал», – тему саморазрушения личности.
Через четыре года О'Тул исполнил роль Генриха II в другом английском фильме – «Лев зимой» (1968) по пьесе Джеймса Голдмена. Король предстает в год своего пятидесятилетия, когда его дети борются за английский престол. В давшей заглавие фильму метафоре «Лев зимой» О'Тул делает ударение на втором слове. «Зима» – в каждом взгляде, каждом слове его «льва». Нет, эта зима – не надвигающаяся старость. Генрих О'Тула силен и крепок. Зимнюю пору переживает его душа.
Королеву Элеонору Аквитанскую великолепно сыграла Кэтрин Хепберн. Человеческая близость, установившаяся между О'Тулом и Кэтрин, в фильме «Лев зимой» выглядит почти мистической, неправдоподобной. Было в их героях какое-то величие истинно царственных особ, какой-то немой сговор, пробуждение былой любви. О'Тул казался олицетворением рыцарственности и чести, Хепберн – женственности и нежности. Но оба обладали юмором, спасительной иронией, не дававшей фильму превратиться в сентиментальную мелодраму. Они были красивы, возвышенны, мужественны. Сочетание всех этих свойств делало их дуэт – уникальным.
Два «Золотых глобуса» заслуженно увенчали труд Питера О'Тула в этой своеобразной дилогии о Генрихе II.
В «Ночи генералов» (1967, режиссер Литвак) Питер О'Тул играет качественно иную роль – фашистского генерала. Настоящим исчадием ада предстает на экране генерал Танц, сексуальный психопат, маньяк, запрограммированный на массовое уничтожение людей. Этот гротескный образ вылеплен почти исключительно средствами пластики и мимики.
В «Ночи генералов» у Питера О'Тула – одна маска, в фильме «Правящий класс» (1972, режиссер П. Медак) – две. Герой фильма Джек – лорд, представитель правящего класса, родовой английской знати, – сумасшедший. На протяжении фильма О'Тул демонстрирует две фазы его безумия. В первой, безобидной, фазе душевнобольной Джек мнит себя Иисусом Христом (его считают буйнопомешанным), во второй, после лечения, – Джеком-Потрошителем.
Поразительно раскрылся О'Тул в пьесе Шоу «Человек и сверхчеловек», сыгранной в Дублине. Спектакль был поставлен с удивительным пониманием философских глубин текста Шоу, с глубочайшим проникновением во все перипетии сюжета. И комизм был подлинным комизмом, и драма подлинной драмой.
Вслед за Шоу последовал Беккет: на прославленной сцене Театра Аббатства О'Тул вновь выступил в пьесе «В ожидании Годо». Присутствовавшие на спектакле говорили о каком-то поразительном, небывалом, неслыханном физическом превращении О'Тула в своего Владимира. Куда только девались этот высокий рост, эта атлетическая фигура, этот лик мужчины-победителя, лидера на жизненном пиру, любимца фортуны? Перед зрителем представал маленький, запутавшийся, заблудившийся человечек – некрасивый, нескладный, нелепый, жалкий…
И вновь – неожиданный поворот. Актер играет в кино психически травмированного войной простого парня, одержимого мыслью о возмездии фашистам за свершенные преступления («Война Мерфи», 1970) и благородного Дон Кихота («Человек из Ламанчи», 1972). В фильме-мюзикле «Человек из Ламанчи» актер совершенно слился с образом сервантесовского героя – казалось, именно с него писал Сервантес своего Дон Кихота. И главное, было в нем это поразительное благородство – чудаковатое, конечно, но для него – естественное и единственно возможное для «настоящего мужчины». Его Дон Кихот с болью и страхом глядит на жестокий мир; как отмечала западная критика, актер в этой роли предстает «потусторонним мечтателем».
288 
