89 
Около 1204 года король Филипп-Август начинает перестройку Лувра, приблизительно в это же время парижские школы с их 20000 учащимися были объединены в университет. Во время правления короля Людовика XI в Париже учреждается еще восемь новых учебных заведений, среди них и знаменитая Сорбонна.
В XIII веке Робер де Сорбон, духовник короля Людовика Святого, основал на берегу Сены скромную школу богословия. Сначала в ее классах не было ни столов, ни скамеек, зимой пол устилала солома, а летом — трава, на которой и сидели школяры. Со временем задачи Сорбонны расширились, скромная школа превратилась в Парижский университет, куда потянулись со всей Европы ученые, странствовавшие из одного университетского города в другой. Самое старое здание университета было построено в 1629 году по приказу кардинала Ришелье — того самого, с которым враждовали отважные мушкетеры из романа А. Дюма.
Разные эпохи оставили в Париже лабиринты узеньких улочек с обшарпанными домишками, мансардами и решетчатыми деревянными ставнями. Многие из них освобождены от автомобильного движения и полностью отданы пешеходам, как, например, живописный уголок около церкви Сен-Северэн. Крошечные лавочки, кафе и ресторанчики идут на этих улочках не только сплошной стеной, но зачастую и громоздятся друг над другом. Кухни здесь не прячутся за глухой стеной, они отгорожены от улицы лишь прозрачным стеклом, и потому ароматы специй просачиваются изо всей щелей.
Париж непрерывно строится и обновляется, причем новое часто вызывает взрывы страстей. Короля Людовика XIV критиковали за Версаль, Г. Эйфеля — за башню, сейчас спорят о Бобуре.
Возведенная для Всемирной выставки в 1889 году, Эйфелева башня породила гнев одних и вызвала восхищение других. С протестом против ее строительства выступили видные деятели французской культуры (Ги де Мопассан, А. Дюма-сын, Ш. Гуно и др.). Жители близлежащих кварталов даже подали в муниципалитет жалобу, возмущаясь «покушением на красоту Парижа». Но Эйфелева башня тем не менее устояла, а Г. Форд даже пытался ее купить и перевезти в Америку. Сейчас башня стала «самой знаменитой парижанкой», ее воспевали многие художники и поэты. А памятник гениальному создателю этого сооружения невзрачно примостился под самой башней — в одном из ее углов, и замечает эту зеленоватую фигуру разве что один турист из ста.
В Париже рядом со всем известной достопримечательностью всегда обнаруживается что-нибудь неожиданное и интересное. Не все, например, знают, что под площадью Бастилии протекает канал Сен-Мартен, где на катерах и баржах живут люди. Этот канал строили для перевозки грузов, а для подхода барж к складам и рынкам не нужно было никаких «архитектурных излишеств». Канал Сен-Мартен был очень функционален, а аромат времени могут навеять высокие и низкие, плоские и горбатые мосты, нависшие над его шлюзами.
От самой Бастилии сейчас остался лишь ее контур, выложенный булыжником на площади, да несколько камней в вестибюле станции метро. Посреди площади стоит позеленевшая от времени колонна высотой 52 метра, увенчанная позолоченным крылатым гением Свободы. Но сооружена она не в память взятия этой знаменитой парижской тюрьмы. В XIV веке король Карл V начал на этом месте возведение крепости, которая затем стала тюрьмой: сначала боялись врагов внешних, потом короли стали опасаться своих свободолюбивых подданных. В июле 1789 года восставшие парижане взяли Бастилию штурмом, а потом разрушили ее и сровняли с землей.
Начать прогулку по Парижу лучше всего с места встреч и свиданий — бульвара Сен-Мишель, расположенного в Латинском квартале. Здесь, в его узких и кривых улочках, — сердце Латинского квартала, столицы веселого племени французских студентов, где всегда царит шумная молодежная сутолока.
В Латинском квартале находится и знаменитый Люксембургский дворец, выстроенный в начале XVII века по повелению Марии Медичи. Сначала архитектор С. Деброс приступил к разбивке большого регулярного сада и только через два года — к возведению самого дворца. Сейчас прекрасный вековой парк — это подлинный зеленый остров, раскинувшийся в плотной застройке Парижа. Еще писатель Н.М. Карамзин в «Письмах русского путешественника» отмечал: «Сад Люксембургский был некогда любимым гульбищем французских авторов, которые в густых и темных его аллеях обдумывали планы своих творений… Туда приходил иногда печальный Руссо говорить со своим красноречивым сердцем, там и Вольтер в молодости нередко искал гармонических рифм для острых своих мыслей».
89 
