7 
Внезапное воспоминание обожгло, словно плетью по лицу.
Это было три года назад. Отец впервые доверил ей самостоятельно провести прием, и Морин расстаралась. Хозяин вечера показался ей не слишком приятным толстяком, его жена – довольно невыразительной и плохо прокрашенной блондинкой, но в целом праздник удался. Морин чувствовала себя настоящей королевой бала. Высоченные шпильки добавляли ей росту, вечернее платье мягко струилось по фигуре, рыжие волосы искрились под хрустальными люстрами…
Фу, нет, не будет она вспоминать, что было дальше. Слишком противно. Особенно тот парень в дверях… Господи, как же он на нее смотрел! Так смотрят на кусок дерьма, прилипший к каблуку. На портовых шлюх, вышедших в тираж. На мокриц, пауков, тараканов так смотрят… Нет, она не будет вспоминать. Это ни к чему. Что было, то быльем поросло.
Тот недомерок считал, что толстый кошелек может все себе позволить, а чтобы его разубедить, пришлось отправить к нему братишку, Брайана, лучшего регбиста колледжа, малыша ростом два метра десять сантиметров. О подробностях Брайан так и не рассказал, но ухмылялся на редкость противно. Впрочем, у него был богатый опыт по отваживанию нахалов от старшей сестры.
Морин сердито тряхнула головой. Все. Проехали.
Самолет медленно пошел на посадку. Закружил над бескрайним зеленым морем, а потом, совершенно неожиданно, внизу обнаружилась вполне приличная поляна. На краю поляны стоял боевого вида джип, к бамперу которого прислонился высокий темноволосый и худощавый парень в потертых джинсах, высоких сапогах – это по такой-то жаре! – и расстегнутой до пояса рубахе без рукавов. Не хватало только ковбойской шляпы, впрочем, и ее Морин разглядела, когда самолет снизился окончательно. Шляпа тоже знавала лучшие времена, потому, видимо, и наслаждалась заслуженным отдыхом на заднем сиденье джипа.
Морин встала, привычно одернула джинсовую мини-юбку, поймав в зеркальце восхищенный взгляд пилота, хмыкнула и направилась к выходу.
На трапе она чуть замешкалась, рыжие пряди упали на глаза, она сердито отвела их рукой и взглянула на мистера Джона Карлайла с приветливой улыбкой…
… которая немедленно замерзла у нее на губах!
Джон смотрел на снижающийся самолет и гадал: будет ли она темноволосой малышкой с маленькой женственной грудью? Предчувствие никогда его не обманывало. Мисс О’Лири должна оказаться чем-то особенным.
Огненно-рыжая амазонка замерла на верхней ступеньке трапа, борясь с непокорными кудрями. Белый топ подчеркивал пышную грудь и тонкую талию, джинсовая мини-юбка демонстрировала роскошные длинные ноги, мускулистые и стройные, с тонкими щиколотками. Настоящая амазонка! Знающая себе цену, уверенная в себе, спокойная и прекрасная. Джон почувствовал, как сладко заныло сердце. Мисс О’Лири никоим образом не соответствовала придуманному образу темноволосой малышки, но это ничего не меняло. С ее появлением мир вокруг приобрел новые яркие оттенки.
Амазонка справилась с волосами, подняла голову и взглянула Джону в глаза. Сине-зеленые, огромные, осененные темными пушистыми ресницами глаза…
Джон окаменел. Превратился в ледяную глыбу. Соляной столп. Изваяние.
Сердце, ухнув, провалилось куда-то вниз. Солнечный день слегка потускнел и стал совершенно обычным, нудным, жарким днем.
Джон Карлайл узнал эту женщину.
Это было три года назад, в Лондоне. Джон был приглашен на вечеринку к Боско и Джилл Миллиганам. Джилл была его родственницей, не то троюродной теткой, не то двадцатиюродной кузиной, а Боско – Боско был ее мужем и довольно неприятным типом. Впрочем, имея шестизначный банковский счет, он плевать хотел на то впечатление, какое производил на окружающих. Джону всегда было немного жаль Джилл, не слишком умную, не слишком удачливую, да и не слишком красивую, угловатую, немного мужеподобную, с вечно растрепанной гривой безжизненных обесцвеченных волос.
Джилл подвизалась в роли манекенщицы, однако удачное замужество давало ей возможность не слишком серьезно относиться к карьере. Мужа она, как ни странно, обожала.
С Джоном они встретились совершенно случайно, Джилл мгновенно пригласила его на вечеринку, и времени придумать отговорку у молодого человека не было.
Дом Миллиганов был кричаще роскошен и аляповато прекрасен. Колонны, амуры, розовые балдахины, плюшевые кресла и кожаные диваны, бестолково подобранные антикварные безделушки, богемский хрусталь… Джон бродил по дому, раскланиваясь с хорошо знакомыми, малознакомыми и вовсе незнакомыми людьми, улыбался дамам в бриллиантах и мехах, а потом к нему прицепилась какая-то худосочная брюнеточка с ярко накрашенным ртом акулы. Судя по ее настрою, она готова была завалить Джона на ближайший же диван, и это молодого человека несколько встревожило.
7 
