56 
На взгляд Джессики, такое времяпрепровождение могло бы вывести из себя даже бегемота, но Алиса выглядела спокойной и вполне довольной собой.
Впрочем, каждый день вносил свои коррективы.
Первым из-под зоркого ока Алисы начал ускользать Дик Холторп. Пару раз он не явился домой ночевать, после чего объяснил, что на ферме ужасно много работы. Алиса брезгливо наморщила нос и отказалась выяснять подробности, зато Джессика пристала к Дику буквально с ножом – дело было вечером, она нарезала хлеб для тостов близнецам, – и мятежный граф признался, что попросту сбежал.
– Джесс, я все понимаю, но там так хорошо и тихо, а здесь форменный сумасшедший дом… Я точно знаю, что ребят она не донимает, а ты…
– А на меня тебе наплевать, я поняла, спасибо.
– Ну не ври, злюка. Она наверняка с тобой не общается.
– Она меня игнорирует – это разные вещи, Дик. Впрочем… фиг с ней. Послушай… мне страшно неловко, но… можно тебя попросить выдать хотя бы часть жалованья – или сейчас это сложно?
– Конечно, можно! Зачем ты спрашиваешь?
– Просто я хотела кое-что заказать…
– Джесс, если ты опять собираешься дарить подарки…
Джессика немедленно вспыхнула как порох:
– Это совершенно не твое дел, понял?! Я собираюсь послать подарок своей тетушке в Австралию!
– У тебя нет тетушки в Австралии.
– Почем ты знаешь?
– Ты не говорила.
– Мало ли о чем я не говорила! Дашь денег?
– Господи, да что же это… Конечно, дам!
Уилли пропадал на улице либо у закадычного
дружка Джимми Картрайта. Однажды тетка вздумала провести воспитательную работу и нарвалась на форменное издевательство. На все вопросы Алисы Уилли отвечал совершенно ангельским голоском «Да, тетушка!», в результате чего Алиса выпила на один бокал виски больше, чем обычно, и навсегда оставила Уилли в покое.
Мэри… Мэри действительно была занята. Они с Джессикой каждый день репетировали и шили платье. Алиса, по всей видимости, немного побаивалась серьезной невозмутимости Мэри, поэтому никогда не заходила к ней в комнату.
Было и еще кое-что. Однажды, возвращаясь вместе с близнецами с прогулки чуть раньше обычного – Сэму приспичило по большому, а к этому процессу он относился трепетно, любил почитать, сидя на горшке рядом с теплым камином, – Джессика увидела удивительную картину.
Алиса Дарси, холодная и неприступная Снежная королева, выходила из калитки мисс Блант. При этом гордая красавица бдительно озиралась по сторонам, явно не желая, чтобы ее кто-то увидел. Джессика успела спрятаться за угол ограды, утянув за собой близнецов, поэтому Алиса ее не заметила.
В то вечер Джессика долго не могла сомкнуть глаз. Дружба горделивой и надменной красавицы с местной сплетницей была не просто странной и неестественной – она была попросту немыслимой!
И ничего хорошего от этой дружбы ждать не приходилось.
За неделю до Рождества Джессика навестила Агату Джоунс и имела с ней продолжительную беседу вполголоса. Близнецы медитировали возле макета железной дороги, так что никто не мешал Джессике и хозяйке лавки шушукаться, в результате же Джессика рассталась с большей частью своего жалованья и взяла с Агаты клятвенное обещание, что никто ничего не узнает… Через три дня грузовичок с лондонскими номерами остановился возле магазина миссис Джоунс, и из его кузова были извлечены несколько коробок и свертков.
По ночам становилось все холоднее и холоднее, Джессика уже привыкла вставать посреди ночи и подкладывать в камин уголь.
Мэри нервничала перед выступлением, но Джессика была неумолима – и индейский наряд, расшитый цветным бисером и перьями самого красивого петуха с фермы Дика, уже ждал часа своего триумфа в шкафу, а напевные строки Лонгфелло были вызубрены назубок.
Сама Джессика спохватилась насчет платья только накануне торжественного рождественского приема и едва не впала в отчаяние, но загадочно улыбающаяся Агата Джоунс поскребла по сусекам, громогласная миссис Картрайт без всякой жалости сняла с Джессики необходимые мерки, после чего забрала у миссис Джоунс два отреза ткани – изумрудного шелка и салатового шифона – и ушла шить. Джессика, для которой шитье всегда было в лучшем случае хобби, но уж никак не легкой работой, до самого конца не верила, что миссис Картрайт успеет…
Утром примчался Джимми Картрайт и принес тугой сверток. Джессика развернула его у себя в комнате – и восхищенно взвыла. Изящное платьице с корсажем и пышной юбкой, из-под которой виднелась пена многочисленных нижних шифоновых юбок, было сшито по моде пятидесятых – но это только придавало ему очарования. Безупречная строчка, переливы зеленого шелка, невесомость шифона – Джессика закружилась перед зеркалом, чувствуя себя принцессой.
56 
