87 
— Ладно, попытаюсь узнать, может, что-то и удастся с нашим Семеном сделать. Но учтите: не дай Бог нам второй сезон этого сериала закажут, поскольку с Семеном придется тогда что-то делать. С первой же серии. Либо актера менять, либо засыпать его снегом по самую макушку, чтоб уж не отсвечивал. Экспедиция оказалась роковой в его героической судьбе, и все такое.
— Вот когда закажут, тогда и будем думать и мучиться. Или не будем. Что еще осталось?
— Финальная сцена хэппи-энда: Мила в палате с ребенком на руках, пьяный от счастья Роман, плюс Ирина.
— Ну, не хэппи-энд это, хоть режь меня! Я за Иру обижаюсь. Оставили, бедную, у разбитого корыта, и еще хотят, чтобы она бурные восторги выражала.
— Хорошо, давайте тогда жанровую сцену влепим под самый занавес. Ирина оставляет молодых вместе. Говорит: что ж, пойду, привыкну к мысли, что я уже бабушка. В общем, неважно — уходит, и все. Идет по улице. Навстречу какой-нибудь пацаненок лет восьми-десяти. Сталкиваются. Он, например, мячик уронил, и тот Ирине под ноги укатился. Ирина берет его, передает хозяину. Пацаненок отвечает «спасибо», а потом смотрит на Ирину и предельно серьезно говорит: тетя, какие у вас красивые глаза! Такого же цвета, как небо. Смотрит на нее нежно и преданно секунд десять. И убегает, вроде как смутился. Ирина улыбается, качает головой, говорит себе: кажется, я по-прежнему пользуюсь успехом среди молодежи. И идет дальше, веселая и довольная. Все.
— По-моему, нормально.
— И я так думаю.
— Что ж, братцы кролики. Раз мы смогли достичь консенсуса относительно финальных посерийников, то объявляю свою монаршью волю: геть до компьютеров, и чтоб сегодня к вечеру все поэпизодники были расписаны. Нечего тянуть кота за яйца. Если начальство взбрыкнет — хоть будет время переделать. А то, боюсь, выбьемся из графика, и вместо законного отдыха получим по ушам. Всем все ясно? Тогда ша отсюда.
Вот с таким добрым напутствием мы разошлись по рабочим местам.
Работалось на удивление легко и быстро. Сами собой находились нужные фразы, пальцы с первого раза попадали по нужным клавишам, и даже знаки препинания расставлялись в массиве текста, словно сами собой. Ляпота. Пару раз звонила Машка, интересовалась, как я себя чувствую. Судя по всему, очень радовалась, что я не рыдаю в трубку и в ближайшие пять минут точно не собираюсь покончить с этой неудавшейся жизнью. Эк как я их с Темкой вчера перепугала! Жаль только, что теперь я заработала у Машки репутацию неврастенички. Впрочем, нет ничего непоправимого в этом мире. А что непоправимо — то и поправлять не надо.
Часам к четырем к нам заглянул Леша-сисадмин. Поковырялся для приличия с бывшим компьютером Анджея, потом тихонько свистнув, продемонстрировал мне припасенное пиво. Я показала ему: о-кей, и оперативно завершила творческий процесс, скинув по сети свою нетленку Тамаре. На сегодня я свободна, как ветер. На всякий случай предупредив наших, где меня можно будет найти, если вдруг начальство хватится, я отправилась с Лешей на пожарную лестницу. Разумеется — пить пиво.
— Представляешь, Лизка, — поделился со мной Лешка после того, как мы успели пригубить пенистый хмельной напиток, — я через месяц женюсь.
Я даже подавилась от неожиданности и закашлялась. Добрый Леша заботливо постучал мне по спине, после чего ко мне вернулся дар речи.
— Да что вы все — сговорились что ли насчет экскурсии в ЗАГС? Друзья мои лучшие жениться собрались, ты туда же. На ком — на одной из своих двух подруг?
— Ну да, — пожал плечами Леша, но грусти в его глазах я не обнаружила.
— Ты ж хотел их разогнать! Плакался, как они тебя достали.
— Передумал. Я их уже давно знаю, а новых заводить — мороки выше крыши. Имена новые, родители новые, вкусы новые. Опять запоминать, у кого какой размер белья. Того и гляди, что-нибудь не то ляпнешь или сделаешь.
— Спорю, что женишься ты на той, которая возмущалась из-за презервативов!
— Как ты догадалась? — натурально удивился Лешка.
— Банальная эрудиция и межличностный анализ! Тут как в спорте — приз обычно получает тот, кто громче всех кричит. Лучше скажи, а со второй подругой что, расстался?
— Не-а! — совсем уж весело отозвался Лешка.
— Это как? — настал черед удивляться мне. — Она что, не в курсе, что тебя вот-вот окольцуют?
— В курсе, — ответил Леша, и я физически почувствовала, что мои бедные извилины стали стягиваться в душевный такой узелок.
87 
