очень нудно 
101 
— Молодожёны? Медовый месяц? Ты хочешь сказать, что она вышла замуж и поэтому стала такой покладистой? За кого она вышла?
— За меня.
У Дрейка отвисла челюсть.
— За тебя? — пропищал он голосом, который последний раз слышали от него в младенчестве. — Как? Когда? Ты меня разыгрываешь, что ли?
— Это святая правда, Дрейк. Короче говоря, Хетер вчера спасла мою шкуру, заявив Ватсону, что я не мог принимать участие в последнем ограблении, так как всю ночь провёл с ней, что тоже было правдой. В результате нам пришлось рассказать обо всём Гасу, который потребовал немедленной свадьбы. Судья Свенсон оказал нам честь, зарегистрировав наш брак.
Дрейк в удивлении покачал головой:
— Ну ты даёшь, Морган! Я даже не знаю, поздравлять мне тебя или выражать соболезнования!
— Я доволен тем, как всё получилось, — признался Морган. В его глазах появился какой-то особый блеск. — Всё равно мне пришло время остепениться. Я только ждал подходящего случая, и им оказалась Хетер.
— Чёрт меня побери! Ты действительно любишь её?
Морган засмеялся удивлению своего друга:
— Я и сам до чёртиков удивлён!
— А как же твоя работа в компании? Неужели я теряю напарника?
— Я ещё не решил, — ответил Морган. — Конечно, если я уйду с работы, мне будет недоставать захватывающих дух опасностей. Я хочу попросить, чтобы мне поручали дела в Сан-Франциско и его окрестностях, тогда не надо будет столько разъезжать. Если мне откажут, я всегда смогу заняться вместе с отцом торговым бизнесом.
— А твоя жена знает обо всём этом? О том, что ты работаешь на «Уэллс Фарго»?
— Нет. Она ничего не знает. Я просто сказал ей, чтобы она следила, не появятся ли ещё эти одноцентовые монеты, так как с их помощью можно будет выйти на след настоящих преступников и снять с меня подозрения.
— Она всё ещё думает, что ты зарабатываешь на жизнь, продавая обувь? — хихикал Дрейк. — И все равно вышла за тебя? Эта женщина, должно быть, действительно любит тебя.
Морган улыбался:
— Все бывает, как я тебе уже говорил, Дрейк. Некоторые из нас просто родились привлекательными.
— И норовистыми, как бычки с техасского ранчо, — согласился Дрейк с кривой улыбкой. — Поэтому-то большинство из нас и носят сапоги.
ГЛАВА 27
Прихрамывая, Морган вошёл в заднюю дверь салона. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. В руке он держал сапог.
— Хетер Элиз Блэйр-Бёрнс-Стоун! Я желаю видеть тебя! Немедленно!
Его громогласные призывы неслись по всему дому с одного конца в другой. Постояльцы и работники выскочили в коридор, ожидая развлечения в виде ссоры, которая вот-вот должна была разразиться.
Из кладовой с нахмуренным лицом появилась Хетер. Она подошла к Моргану и, уперев руки в бока, сказала:
— Ну вот ты и нашёл меня. Хватит орать. Я не глухая.
Он гневно взглянул на неё и помахал перед её носом сапогом:
— Как у тебя с обонянием, Бостон? Попробуй-ка по этому отвратительному запаху определить, куда я влез.
Хетер скорчила гримасу и поспешно отступила назад:
— Я бы сказала, что ты прошёл по куче дерьма.
— Ты угадала, дорогая, — резко ответил он. — Может, заодно определишь, чей питомец оставил эту кучу для ничего не подозревающих простаков на заднем дворике?
Её лицо приняло виноватое выражение.
— Пиддлс? — предположила она неуверенным голосом. — Я сожалею, Морган. Немедленно велю Чинг Юнгу убрать двор. Мы все были так заняты последнее время, что…
— О нет, — сказал он, качая головой. — На этот раз не надейся, Леди Деспот. Тебе не удастся переложить эту приятную работу ни на него, ни на кого-либо другого, как ты обычно это делаешь. Этой работой ты займёшься сама, как и должна была бы делать всегда. Пиддлс — твой пёс, поэтому бери-ка в руки лопату, тащи свой красивый маленький зад во двор и лично ликвидируй то безобразие. А когда закончишь, можешь отмыть и начистить мои сапоги.
Она пронзила его злобным взглядом.
— Ну что ж, как я понимаю, медовый месяц окончен. Ты снова стал самим собою — грубым, властным типом!
Он бросил сапог к её ногам:
— Примерь-ка туфельку, Золушка.
Морган подумывал, не следует ли ему поучиться у Бетси, как надо вести себя с Хетер, потому что эта женщина всегда оставалась при своём мнении, не принимая ни малейших возражений от своей дочери, любая аргументация которой оказывалась излишней. С другой стороны, он не был уверен в том, что хочет укрощать характер Хетер. По правде говоря, ему нравились её болтовня и острый ум. Это было то хорошее, что притягивало его к ней и делало их совместную жизнь чрезвычайно обворожительной как в постели, так и вне её.
101 
