Лёгкий, ненавязчивый романчик 
83 
— Эта молодая дама — ваша жена, мой друг? — с напускной вежливостью осведомился он, пожирая плотоядным взглядом грудь Селесты.
— Разумеется, нет! — резко бросил Сэм. — Так вы согласны взять кольцо?
— Боюсь, дружище, что девушка права — кольцо действительно не представляет никакой ценности. Но мы могли бы заключить иную… сделку.
Сэм нахмурился:
— Какую еще сделку?
— Относительно молодой леди, мой друг.
Все так же плотоядно улыбаясь, толстяк слегка кивнул в сторону лестницы.
Сэм мгновенно понял партнера, и его лицо скривилось в усмешке.
— Согласен!
Глаза Селесты расширились от ужаса.
— Нет, Сэм, как ты можешь так говорить! Я ни за что с ним не пойду…
Толстяк облизнул губы. Его свиные глазки светились сладострастием.
— Похоже, молодая леди не желает, мой друг. Ну что же, если она предпочитает вас… — Он выразительно выгнул бровь и закончил: — …То почему бы нам не подняться наверх втроем?
— Только вам придется добавить в банк еще пятьдесят долларов, — хихикнул Сэм.
Толстяк с готовностью кивнул:
— Принимаю ваше условие, дружище.
Сэм открыл свои карты — оказалось, что у него четыре дамы. Настала очередь толстяка. Одну за другой он выложил карты на стол — четыре короля. Крошечные свиные глазки засверкали на его лице, как розовые звездочки.
Не в силах сдержать радость, он весь затрясся от смеха, так что его толстый живот заколыхался из стороны в сторону.
— Ваши дамы биты. Да здравствуют короли!
Он встал и протянул Селесте руку.
— Пойдемте, моя дорогая.
Селеста с плачем отпрянула от него:
— Нет, прошу вас, не надо! Пожалуйста, Сэм, не заставляй меня…
Сэм в ответ схватил упирающуюся девушку за другую руку и потащил к лестнице.
— Нет! — продолжала умолять его Селеста. — Пожалуйста, прошу тебя, не надо…
Он грубо пихнул ее в спину:
— Кончай выть! Тебе это понравится не меньше, чем нам, вот увидишь…
Оба мужчины, ухватив Селесту за руки, потащили ее вверх по лестнице. Энджелин наблюдала за этой ужасной сценой в каком-то трансе, словно все происходило не наяву, а во сне. Она понимала, что никто из присутствующих в зале не придет на помощь несчастной девушке.
Она бросила отчаянный взгляд на Руарка, но тот был всецело поглощен игрой и к тому же сидел в противоположном конце комнаты, так что ему не было видно то, что происходило рядом с ней.
И вдруг она услышала голос брата:
— Кажется, эта леди ясно выразилась — она не желает идти с вами, джентльмены.
Он отодвинул стул, так что тот жалобно скрипнул, и встал.
Мужчины на лестнице остановились и оглянулись на говорившего. Слова Роберта оказали странное действие на других игроков — они враз поднялись, опрокинув стулья, и со всех ног ринулись к выходу.
Лицо Сэма скривилось в презрительной усмешке при виде Роберта, оставшегося в одиночестве. Он повернулся к своему противнику, между тем как несчастная Селеста упала на колени у его ног. Толстяк отпустил руку девушки, а Сэм продолжал крепко держать ее.
— А тебе-то какое до этого дело? — взревел Сэм.
Наблюдая за тем, как, не стесняясь ничьего присутствия, безобразно обращается с девушкой этот негодяй, Роберт Скотт буквально кипел от ярости. В своем воспаленном воображении он уже рисовал такую же ужасную картину — Энджелин в руках Руарка Стюарта. И теперь, не сдерживаемый ничем, гнев Роберта, наконец, вырвался наружу и побудил его к немедленному действию. Ему захотелось убить мерзавца.
— Там, откуда я родом, сэр, с женщинами обычно обращаются с большим уважением.
Его холодный тон соответствовал тому презрению, какое он испытывал к своему противнику.
— Повторяю: эта леди не желает идти с вами. Я требую, чтобы вы немедленно ее отпустили.
При виде этой сцены все оставшиеся в зале буквально замерли. Наступила напряженная тишина. Все взоры были прикованы лишь к двум участникам драмы.
Охваченная ужасом, Энджелин застыла на месте, поднеся сжатый кулак ко рту. Она даже не заметила, как с ней рядом оказался Руарк.
— Что-то этот проклятый калека больно разговорился! Уж не воображаешь ли ты, что я тоже буду драться с тобой одной рукой? — насмешливо осведомился Сэм.
— Доверяю выбор оружия тебе, дерьмо, — спокойно парировал Роберт.
Толстяк, заметив, каким нешуточным гневом пылают глаза Роберта, понял, что ссора вышла за допустимые рамки. Речь уже явно шла не об обладании ничтожной проституткой. Он вытер мокрый лоб кружевным платочком и примирительно произнес:
83 
