21 
Эта мысль пришла ей в голову как раз тогда, когда Кларисса вспомнила, что спрашивала лорда Моубри, не развратник ли его кузен, и предупреждала его, что с таким Лидия ни за что не отпустит ее кататься верхом. Очевидно, они решили успокоить страхи ее мачехи этим мастерским представлением.
Кларисса восторгалась его актерскими способностями, когда лорд Гревилл признался:
– Вообще-то я просто испытывал свои новые верхний Бен и калп и хотел проверить, какой они произведут эффект на самых прекрасных дам в Лондоне.
Мачеха Клариссы и леди Хейвард по-девчоночьи захихикали от такого комплимента. Кларисса спросила то, что две другие дамы явно боялись спросить и тем самым продемонстрировать свое невежество:
– Э... а что на самом деле такое эти верхний бен и калп, милорд?
– О, это мои пальто и шляпа, милая девушка, – объяснил Реджиналд высоким дребезжащим голосом. Потом он вскочил на ноги и изобразил перед ней небольшой пируэт, видимо, чтобы продемонстрировать свои пальто и шляпу, как будто бы не знал, что она слепая. – Что вы думаете? Прекрасно сидит, вам так не кажется?
Кларисса сощурилась изо всех сил, но он так и остался вертящимся мазком зеленоватого цвета. Вместо нее заговорила Лидия, защебетав:
– О, это очаровательно! Вы должны дать мне имя вашего портного, чтобы я могла передать его моему мужу.
– Просто великолепно, – согласилась леди Хейвард.
Кларисса закашлялась, пытаясь скрыть свой смех от мысли, что ее отец хотя бы задумается о том, чтобы надеть вещь такого цвета. У него бы случился припадок. Лорд Крамбри был очень консервативен.
Очевидно, удовлетворенный их похвалами, лорд Гревилл с довольным вздохом снова опустился в свое кресло.
– Я всегда стараюсь следовать моде. Мне все было интересно, стоит ли искать еще и подходящие лолли и кикси. Что вы думаете?
– Я думаю, это звучит очаровательно, – в очевидном замешательстве ответила Лидия, даже леди Хейвард пробормотала что-то точно так же потерянно. Похоже, ее познания в жаргоне были не настолько обширны, как она пыталась изобразить.
Только Кларисса спросила:
– Чем конкретно должны быть лолли и кикси, милорд?
– Рубашка и бриджи, – терпеливо объяснил Гревилл, и брови Клариссы взметнулись вверх, когда она представила, что он наденет под пальто точно такого же зеленого цвета рубашку и бриджи. Она услышала веселье в его голосе, когда он добавил: – Но я подумал, что это будет немного чересчур, поэтому я побултыхал мою лучшую белую лолли и решил обойтись ею. Нет сомнений, это к лучшему. Я ненавижу швырять на ветер башли.
– Я ужасно сожалею, – смущенно сказала Кларисса. – Что вы сделали с вашей рубашкой... то есть... лолли?
– Я побултыхал ее... Постирал, – объяснил он в ответ на тишину, которой были встречены его слова. – Я постирал мою рубашку.
– О да, конечно. Что ж это хорошо, – сказала Лидия, как если бы что-то поняла.
Не обращая на нее внимания, Кларисса спросила:
– А что такое башли?
– Господи, да деньги, конечно!
– Ну конечно же! – воскликнули обе женщины, как будто их раздражало очевидное невежество Клариссы. Но она была уверена, что они тоже понятия не имели, что такое башли.
– Чтоб меня! – воскликнул Гревилл в притворном ужасе. – Вы подумаете, что я дешевка. Это не так, знаете, но отец туго затянул завязки кошелька. Конечно, он стар и не понимает необходимости моды. Жизненно необходимо иметь соответствующий вид, вы так не считаете?
Когда он выжидательно замолчал, Лидия и леди Хейвард торопливо кивнули в знак согласия. Что еще они могли сделать, если не хотели показаться глупыми старыми курицами?
– О да, соответствующий вид жизненно необходим, – хором пробормотали они.
Гревилл притворно вздохнул:
– Да, но в наши дни все так дорого. Представляете, на прошлой неделе я заказал пару новых хокки-докки и чуть не упал в обморок, когда получил счет. А вы видели последние цены на флоггеры?
– Флоггеры? – пискнула леди Хейвард. Кларисса практически услышала, как она растерянно хлопает глазами, но дама быстро замаскировала свое смущение: – Боже мой, да... очень дорого.
Кларисса откашлялась.
– Простите, но что такое флоггеры и... э... хокки-докки?
– Флоггеры – это хлысты, а хокки-докки – туфли, – объяснил Гревилл и продолжил жаловаться: – Только дурак заплатит ту цену, которую требуют сейчас. – Он расстроенно вздохнул и скорбно покачал головой. – На хорошую одежду всегда не хватает денег. Если бы мне так не претило мошенничество, я бы занялся делом. Но мне не нравится мысль, что за мной будут гоняться сыщики и я кончу жизнь на Такемской ярмарке.
21 
