Последние отзывы

  82  

В библиотеке Дрейков все было именно так, как хотелось Шарлотте, – тихо и сумрачно. Она бродила мимо полок и разглядывала корешки книг. Комната имела форму подковы и была расположена рядом с застекленным садом округлой формы. В дальнем конце библиотеки находилось окно, закрытое шторами. Шарлотта раздвинула шторы, снова повернулась к полкам и, ахнув, замерла на мгновение.

С картины, висевшей на стене, на нее смотрел Стюарт. Вглядываясь в безупречно выполненный портрет, Шарлотта не верила своим глазам. Художник великолепно уловил Сходство – она узнавала на портрете и изящную линию носа Стюарта, и дерзкий изгиб его бровей. Несмотря на строгий импозантный костюм, у человека на картине была какая-то чертовщинка в глазах. Нет, костюм был, пожалуй, не строгим, а скорее старомодным – такие носили несколько десятков лет назад. А значит, на портрете был изображен вовсе не Стюарт. Хотя этот человек, конечно же, приходится ему родственником. Но почему такой прекрасной картине был отведен самый темный угол комнаты?

– Что, страдаете излишним любопытством? – послышался у нее за спиной скрипучий голос.

Шарлотта вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Терранс Дрейк, сверливший ее недобрым взглядом.

– Взялись шарить по углам? – злобно прошипел он, кивая на портрет. – Разве вам мало своих собственных забот?

Шарлотта скрестила на груди руки и, вскинув голову, заявила:

– Вовсе нет. Просто я искала книгу и не могла ничего найти в темноте. – Она многозначительно кивнула на шторы.

– Гм. – Терранс подошел ближе. – Что ж, валяйте. Можете задавать вопросы. Я вижу, что вам хочется кое-что узнать. – Он снова кивнул на портрет.

Шарлотта и бровью не повела.

– Безусловно, это меня не касается. Просто меня поразило сходство.

Терранс повернулся к холсту и, нахмурившись, проворчал:

– Это что-то невероятное. Просто мистика какая-то. Похожи как две капли воды. И оба – с червоточиной.

– Как вы можете? – вырвалось у Шарлотты. – Разве можно так говорить о своем сыне?

Терранс хмыкнул.

– Ничего не поделаешь – наследственность. Я вижу его насквозь.

– А значит, нужно отказаться от сына? Я не могу одобрить ваш поступок, мистер Дрейк.

Терранс не отрывал взгляда от портрета. Он смотрел на него так, словно хотел разорвать его в клочья и растоптать.

– Кажется, ваша родная кровь тоже подвела вас? Ваша родственница сбежала с негодяем, не правда ли? Послала к чертям долг перед семьей и пошла на поводу у своих низменных желаний? Кровные узы перестали хоть что-то значить для нее, как только какой-то красавчик вскружил ей голову?

– Она – всего лишь наивная девочка, – возразила Шарлотта. – Я – единственная, кто у нее остался, и мой долг – заботиться о ней. Это я подвела ее, а не она меня. Я плохо выполняла свой долг, вот и все.

– Распутники, лжецы, игроки!.. – не унимался мистер Дрейк. – Никакой ответственности! – Он повернулся к Шарлотте и показал на портрет: – Это мой брат. Хорошо, что он рано умер. Мой сын очень похож на него и ведет себя так же. Мой отец смотрел на это сквозь пальцы, прощая им все, а они оба ничего не сделали для него! Если вы обладаете мудростью, миледи, не заводите детей. Проступок вашей племянницы показал: в вашем роду тоже есть червоточина, и будьте уверены, когда-нибудь это проявится еще раз. – Мистер Дрейк коротко кивнул и, с ненавистью посмотрев на человека, изображенного на портрете, проговорил: – Всего хорошего, миледи.

Шарлотта поспешила удалиться, до глубины души потрясенная этой встречей. Сердце наполнилось сочувствием к Стюарту. Как нелегко, должно быть, жить, когда у тебя такой отец, как мистер Дрейк! Каково было Стюарту на протяжении многих лет жить в одном доме с человеком, который изо дня в день пылает злобой и видит в нем средоточие всех грехов? Пусть даже Амелия любила своего сына, лютая ненависть отца изо дня в день отравляла жизнь Стюарту. Но из-за чего Терранс Дрейк так возненавидел своего сына?

Шарлотта горько сожалела обо всем, что рассказала леди Килдэр. Не надо было передавать чужие сплетни и описывать события, о которых сама она знала лишь, понаслышке. Это было нечестно. Все больше и больше Шарлотта убеждалась: скорее всего в этих сплетнях не было ни слова правды. Стюарт раздражал родного отца самим фактом своего существования. Что бы Стюарт ни делал, все вызывало его гнев и недовольство. И будь она на месте Стюарта, то палец о палец не ударила бы для того, чтобы угодить человеку, который ее ненавидел.

  82