очень нудно 
55 
— Вики, радость моя, — паркуя машину перед домом, с натужной веселостью буркнул Томас. — Если ты когда-нибудь еще раз проделаешь такую штуку, когда я буду за рулем, я собственными руками сверну твою нежную шейку. Поняла?
— Извини, Томас! — без тени раскаяния в голосе пробормотала девушка. — Просто не ожидала увидеть, что тетушка Маргарита поджидает нас на крыльце, ну и испугалась. То есть я хочу сказать — Лисианна ведь говорила, что мы, мол, наверняка успеем вернуться до того, как она проснется, а она взяла да и проснулась…
— И вид у нее такой, как будто она готова нас убить, — мрачно заметила Джули.
Лисианна мысленно согласилась с кузинами. Ее мать, словно изваяние, застыла между домом и гаражом, и вид у нее действительно был такой, будто руки чесались их придушить. Иначе говоря, в точности как накануне — что было довольно странно, учитывая, что Грег вернулся вместе с ними и ее мать не могла этого не заметить.
По просьбе Томаса он опять сидел впереди, на пассажирском сиденье рядом с водителем. Как шутливо объявил ее двоюродный брат, мальчики всегда садятся вперед. Джули тотчас принялась возмущаться, заявив, что это, мол, дискриминация. Однако Лисианна не возражала — что-то подсказывало ей, что Томасу нравится Грег. И почему-то ей это было приятно.
— Ладно. — Томас заглушил двигатель и отстегнул ремень безопасности. — Значит, так — держимся как ни в чем не бывало, поняли? Тем более что никаких причин злиться у тетушки Маргариты нет. Выходим из машины, улыбаемся, машем ей рукой, потом вытаскиваем из машины пакеты с продуктами и все вместе идем в дом. Ясно?
— Да, — хором ответили остальные, немедленно развивая бешеную активность. Захлопали дверцы, молодежь попрыгала на землю.
— Спасибо, — пробормотала Лисианна, когда Грег, протянув руку, помог ей выйти. Последние несколько часов им было так весело — все смеялись, шутили. Как и следовало ожидать, Грег оказался настоящим джентльменом — вероятно, это выяснилось бы и раньше, не будь он привязан к кровати, — предупредительно открывал перед девушками двери, пододвигал им стулья, проделывая все это со старомодной учтивостью, которой не хватает в наши дни большинству мужчин.
Джули, Вики и Грег были единственными, кто отправился в ресторан, чтобы поесть. Остальные просто потягивали кто кофе, кто сок, изумленно наблюдая, как эта троица умяла все, что подали им на завтрак, притом с таким аппетитом, будто их держали впроголодь не меньше месяца.
После этого вся компания заехала в продуктовый магазин и принялась крушить прилавки. Не успели они войти, как двойняшки сцепились из-за того, кто будет толкать тележку. Успокоить сестер удалось только Грегу, и то лишь когда он предложил, что повезет тележку сам, предоставив остальным возможность выбирать, что в нее положить. Нет, конечно, он тоже внес посильную лепту — как вскоре выяснилось, Грег оказался таким же сладкоежкой, как и двойняшки. Уже возле кассы обнаружилось, что собственно еды в тележке совсем немного, зато полным-полно всего, что обожают подростки: коробок с пиццей, упаковок кока-колы и содовой, пакетиков с солеными орешками, конфет, замороженных биг-маков, хот-догов и прочего фаст-фуда, несколько разных видов поп-корна — иначе говоря, можно было подумать, компания затеяла «пижамную вечеринку».
— Да тут на десятерых хватит! — не поверила своим глазам Мирабо.
— Или на два молодых растущих организма, которые должны полноценно питаться, и одного здоровенного парня с подростковым аппетитом, — сладко пропела Джули.
Жанна Луиза повернулась к Грегу.
— Ну ладно девочки, в конце концов они обычные подростки, но вы?! Неужели вы тоже питаетесь подобной дрянью?
— Нет, конечно, — с широкой усмешкой ответил Грег. — Дома я ем исключительно здоровую пищу: фрукты, овощи, рис и жареных цыплят. — Наклонившись, он подхватил обе упаковки с содовой, дожидаясь, пока Томас вытащит последнюю сумку с продуктами, после чего локтем ловко захлопнул багажник. — Но всю эту неделю я в отпуске, поэтому имею полное право вытворять что хочу. А с понедельника вернусь к обычному унылому существованию.
— Уж эти мне люди! — хмыкнул Томас, захлопывая заднюю дверцу. — Выкраиваете одну-две недели в год и радостно лопаете что попало. А оставшиеся пятьдесят недель поститесь и в раскаянии посыпаете голову пеплом. Никогда не мог этого понять!
Когда они подошли к Маргарите, Лисианна еще улыбалась, вспоминая его признание, однако через секунду зябко поежилась, стоило ей заметить мрачное выражение лица матери.
55 
