очень нудно 
112 
Если бы я знала, что будет так тревожно снова войти в эту квартиру, то не позволила бы Америке уговорить себя приехать сюда. Из-за угла на полной скорости вылетел Тото и врезался мне в ноги, когда его крошечные лапки заскользили по плитке прихожей. Я подняла его, позволив ему облизать себя в качестве приветствия. По крайней мере, он не забыл меня.
Я таскала его по всей квартире, пока Америка искала свою сумку.
— Я знаю, что оставила ее здесь! — сказала Америка из ванной, топая по коридору в комнату Шепли.
— Ты искала в шкафчике под раковиной? — спросил Шеп.
Я посмотрела на часы.
— Мер, давай быстрее. Нам нужно идти.
Из спальни послышался расстроенный вздох Америки. Я снова посмотрела на свои часы, а потом подпрыгнула на месте, когда входная дверь позади меня распахнулась. Спотыкаясь, вошел Трэвис в обнимку с Меган, которая хихикала, прижавшись к нему. Мое внимание привлекла маленькая пачка у нее в руках, и мне стало дурно, когда я поняла, что это были презервативы. Ее другая рука лежала у него на затылке, и я не могла понять, кто кого обнимал.
С запоздалой реакцией Трэвис увидел меня, стоящую в одиночестве посреди гостиной, и когда он замер, Меган тоже посмотрела в том же направлении, все еще продолжая улыбаться.
— Голубка, — потрясенно произнес Трэвис.
— Нашла! — воскликнула Америка, выбегая из комнаты Шепли.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
Подул ветер и в квартиру залетели снежинки, вместе с ними принесло и стойкий запах виски, после чего мой неконтролируемый гнев преодолел необходимость изображать безразличие.
— Рада видеть, что ты вернулся к старому, Трэв.
От меня исходил такой жар, что заслезились глаза и все вокруг начало размываться.
— Мы как раз уходили, — прорычала Америка. Она схватила меня за руку, и мы проскользнули мимо Трэвиса.
Пролетев вниз по ступенькам, мы побежали к ее машине, к счастью, она была всего в паре шагов, поскольку слезы уже начали наворачиваться мне на глаза. Я чуть не упала, когда мое пальто зацепилось за что-то на середине шага. Рука Америки выскользнула из моей, и мы одновременно обернулись.
Трэвис крепко держал меня. Мои уши загорелись от холодного ночного воздуха, а его губы и шея стали странного темно-красного оттенка
— Куда ты уходишь? — спросил он, с наполовину пьяным, наполовину смущенным взглядом.
— Домой, — огрызнулась я, поправляя пальто после того, как он отпустил меня.
— Что ты здесь делаешь?
Я услышала, как захрустел снег под ногами Америки, когда она подошла ко мне, а Шепли быстро спустился по лестнице и встал позади Трэвиса, осторожно вглядываясь в свою девушку.
— Прости. Если бы я знала, что ты будешь дома, то не пришла бы.
Он засунул руки в карманы своей куртки.
— Ты можешь заходить в любое время, Голубка. Я никогда не хотел, чтобы ты держалась отстраненно.
Я никак не могла справиться с ехидностью, сочащейся в моем голосе:
— Не хочу мешать.
Я посмотрела на вершину ступенек, где стояла Меган, с самодовольным выражением лица.
— Наслаждайся своим вечером, — сказала я и развернулась, чтобы уйти.
Он вновь схватил меня за руку.
— Погоди. Ты что, злишься?
Я выдернула свое пальто из его хватки.
— Знаешь… даже не понимаю, чему я удивляюсь.
Он нахмурился.
— Тебе невозможно угодить. Невозможно! Ты сказала, что между нами все кончено… Я был чертовски несчастен, черт возьми! Мне пришлось разбить свой телефон на миллион кусочков, чтобы не звонить тебе каждую минуту каждого чертова дня — в университете я должен был притворяться, что все нормально, лишь бы ты была счастлива… а теперь ты злишься на меня? Ты разбила мое гребаное сердце!
Его последние слова раздались эхом в ночи.
— Трэвис, ты пьян. Отпусти Эбби домой, — сказал Шепли.
Трэвис схватил меня за плечи и придвинул к себе.
— Ты хочешь меня или нет? Ты не можешь и дальше продолжать так обращаться со мной, Голубка!
— Я приехала не для того, чтобы тебя увидеть, — сказала я, глядя на него.
— Я не хочу ее, — его взгляд переместился на мои губы. — Черт, Голубушка, я так несчастен.
Его глаза приблизились ко мне, когда он наклонил голову, чтобы поцеловать меня.
Я схватила его подбородок, отталкивая назад.
— У тебя весь рот в ее помаде, Трэвис, — сказала я с отвращением.
Он сделал шаг назад и поднял футболку, чтобы вытереть губы. Он уставился на красные полоски, на белой ткани и покачал головой.
112 
