129 
— Я же сказала, что могу остаться дома.
— Нет, ты нужна мне там, Голубка, — сказал он, швыряя сигарету на землю. Он смотрел, как она исчезла в глубоком отпечатке в снегу, а потом обнял меня рукой и повел к парковке.
— Ты говорил с Трентом? — спросила я.
Он покачал головой.
— Я жду, когда он перезвонит.
Америка опустила стекло и высунула голову из Чарджера Шепли.
— Давайте быстрее! На улице ужасно холодно!
Трэвис улыбнулся и, ускорив шаг, открыл мне дверцу, чтобы я забралась внутрь. Шепли и Америка снова завели тот же разговор, который они обсуждают с тех пор, как она узнала о знакомстве с его родителями. Я же наблюдала за Трэвисом, который глядел в окно. Как только мы приехали на стоянку возле квартиры, у него зазвонил телефон.
— Какого хрена, Трент? — ответил он на звонок. — Я звонил тебе четыре часа назад, не похоже, что ты сильно занят на работе или где-то еще. Ладно, неважно. Послушай, у меня к тебе просьба. На следующей неделе у меня бой. Мне нужно, чтобы ты пришел. Не знаю, когда точно, но как только я позвоню тебе, нужно будет, чтобы ты был там уже через час. Сможешь сделать? Так ты сможешь или нет, кретин? Потому что мне нужно, чтобы ты присмотрел за Голубкой. В прошлый раз какой-то придурок лапал ее, и… Ага, — его голос понизился до пугающего тона. — Я позаботился о нем. Так, когда я позвоню? Спасибо, Трент.
Трэвис захлопнул крышку телефона и откинулся назад на сиденье.
— Он согласился? — спросил Шепли, глядя на Трэвиса в зеркало заднего вида.
— Ага. Не знаю, как бы я справился без него.
— Я же сказала тебе, — начала я.
— Голубка, сколько раз мне нужно повторить? — нахмурился он. На его нетерпеливый тон я лишь покачала головой.
— Я просто не понимаю. Раньше я тебе не нужна была там.
Трэвис слегка коснулся пальцами моей щеки.
— Раньше я тебя и не знал. Когда тебя там нет, я не могу сконцентрироваться. Я начинаю думать, где ты, что делаешь… Но когда ты там, и я тебя вижу, то могу сосредоточиться. Знаю, что похоже на сумасшествие, но так и есть.
— И это сумасшествие мне очень нравится, — я улыбнулась и потянулась к нему, чтобы поцеловать в губы.
— Очевидно, — пробормотала Америка.
Стоя в тени Китон Холл, Трэвис крепко прижимал меня к себе. Пар от моего дыхания смешивался с его в холодном ночном воздухе, и я слышала тихие беседы тех, кто просачивался в боковую дверь в нескольких шагах от нас, не замечая нашего присутствия.
Китон был самым старым зданием Восточного, и хотя Круг проводил там бои и раньше, мне было некомфортно в этом месте. Адам ожидал, что дом будет набит битком, а Китон не был самым просторным из зданий кампуса. Деревянные балки были выставлены вдоль старых кирпичных стен — всего лишь один признак того, что внутри идет реконструкция.
— Это одна из худших идей Адама, — проворчал Трэвис.
— Уже поздно что-то менять, — сказала я, смотря на строительные леса.
Мобильник Трэвиса загорелся, и он открыл крышку телефона. Его лицо стало слегка синего цвета от подсветки дисплея, и я смогла увидеть, что у него между бровями пролегли две морщинки. Он нажал на парку кнопок и закрыл телефон, прижимая меня к себе еще сильнее.
— Ты сегодня нервный, — прошептала я.
— Мне будет лучше, когда Трент притащит сюда свою грязную задницу.
— Я уже здесь, ты, плаксивая маленькая девочка, — сказал Трент спокойным голосом.
Я едва видела его очертания в темноте, но его улыбка заблестела от света луны.
— Как поживаешь, сестренка? — спросил он. Трент обнял меня одной рукой, и играючи толкнул Трэвиса другой.
— Хорошо, Трент.
Трэвис сразу же расслабился, и затем он за руку отвел меня к тылу здания.
— Если копы появятся, а мы окажемся по разные стороны, то встречаемся в Морган Холле, хорошо? — сказал Трэвис брату. Мы остановились у расположенного у самой земли открытого окна, что означало, что Адам внутри и уже ждет.
— Ты надо мной прикалываешься? — сказал Трент, уставившись вниз в окно. — Даже Эбби едва туда пролезет.
— Ты пролезешь, — уверил его Трэвис, залезая в темноту. Как и много раз раньше, я наклонилась и оттолкнулась спиной назад, зная, что Трэвис меня поймает.
Мы ждали несколько минут, а потом Трент заворчал, когда спрыгнул с края окна и приземлился на пол, почти потеряв равновесие, как только его ноги коснулись бетонного пола.
— Тебе повезло, что я люблю Эбби. Я бы не делал это ни для кого другого, — пробурчал Трент, отряхивая рубашку.
129 
