17 
— Например?
— Ну, мою бритву, для начала. Тебе какое дело?
— Да, тебе как раз пора побрить свои ноги. Они мне все ноги исцарапали, — сказал он, ехидно улыбаясь.
Финч вылупился и бросил быстрый взгляд в мою сторону. Я сгримасничала.
— Вот так и появляются сплетни! Я посмотрела на Финча и покачала головой. — Я сплю в его кровати… просто сплю.
— Конечно, — сказал Финч с самодовольной улыбкой на лице.
Я дала «пять» Финчу перед тем как открыть дверь и подняться по лестнице. К тому моменту, когда я поднялась на второй этаж, Трэвис уже был рядом со мной.
— Ну, не злись. Я просто шутил.
— Все и так уже думают, что мы спим вместе. А ты все усложняешь.
— Какая разница, что они думают?
— Есть разница, Трэвис! Есть!
Я толкнула дверь, впихнула вещи в маленькую сумку и вылетела из комнаты. За мной хвостом следовал Трэвис. Он усмехнулся, когда взял у меня сумку, и я взглянула на него.
— Это не смешно. Ты хочешь, чтобы весь колледж считал меня одной из твоих шлюх?
Трэвис нахмурился.
— Никто так не думает. А если и так, то пусть они надеются, что я не услышу этого.
Он придержал для меня дверь, я прошла и резко остановилась перед ним.
— Эй, полегче! — произнес он, врезавшись в меня. Я повернулась.
— О, мой Бог! Вероятно, народ думает, что мы вместе, и ты бесстыдно продолжаешь вести… свой образ жизни. Я, должно быть, выгляжу жалкой! — произнесла я, начав осознавать то, что произнесла. — Думаю, что больше не должна оставаться с тобой. Некоторое время мы должны держаться подальше друг от друга.
Я забрала у него свою сумку, но он потянул ее назад.
— Никто не думает, что мы вместе, Голубка. Тебе не нужно переставать разговаривать со мной, чтобы это доказать.
Мы занялись перетягиванием ремешка сумки, и когда он отказался отпустить, я громко прорычала в отчаянии.
— У тебя когда-нибудь была девушка, которая была просто другом, которая задерживалась с тобой надолго? Ты когда-нибудь отвозил девушек в школу и забирал их оттуда? Ты обедал с ними каждый день? Никто не знает, что думать о нас, даже когда мы говорим им!
Он подошел к стоянке, держа меня, как заложницу.
— Я исправлю это, ладно? Я не хочу, чтобы кто-то думал хуже о тебе, потому что ты со мной, — сказал он с обеспокоенным выражением лица. Его взгляд оживился, и он улыбнулся. — Позволь мне сделать это для тебя. Почему бы нам не посетить «Голландца» сегодня вечером?
— Это же бар для байкеров, — усмехнулась я, глядя, как он привязывает мою сумку к мотоциклу.
— Ладно, тогда давай пойдем в клуб. Сходим поужинать, а затем мы можем пойти в Красную Дверь. Я угощаю.
— Как ужин и клуб исправят проблему? Когда люди видят нас вместе, становится только хуже.
Он оседлал свой байк.
— Подумай об этом. Я, пьяный, в комнате полной полураздетых женщин? Не пройдет много времени, прежде чем люди сообразят, что мы не пара.
— И что, по-твоему, я должна сделать? Отвезти парня из бара домой, чтобы что-то доказать?
— Я не говорил этого. Не надо увлекаться, — сказал он, нахмурившись.
Я закатила глаза и забралась на сиденье, обхватив его руками за талию.
— Какая-нибудь случайная девушка поедет вместе с нами домой из бара? Вот как ты собираешься помочь мне?
— Не ревнуешь ли ты, а, Голубка?
— Ревную к кому? К какой-то дуре с венерическими заболеваниями, которую ты собираешься выставить утром?
Трэвис рассмеялся, а затем завел свой Харлей. Он несся к своей квартире, дважды превысив скорость, и я закрыла глаза, чтобы не видеть деревья и машины, которые мы оставляли позади.
После того как я слезла с него байка, я ударила его в плечо.
— Ты забыл, что я с тобой? Ты пытался меня убить?
— Трудно забыть, что ты позади меня, когда твои бедра выжимают всю жизнь из меня, — от следующей мысли он ухмыльнулся. — На самом деле, я не могу придумать лучший способ, чтобы умереть.
— С тобой определенно что-то не так.
Мы едва успели зайти, когда Америка выбралась из комнаты Шепли.
— Мы думаем собраться погулять сегодня вечером. Вы, ребята, в деле?
Я посмотрела на Трэвиса и усмехнулась.
— Мы собираемся посетить суши — бар, прежде чем пойдем в «Красную дверь».
Америка заулыбалась от уха до уха.
— Шеп! — крикнула она, рванув в ванную. — Мы сегодня идем гулять.
Я оказалась последней в душе, поэтому Шепли, Америка и Трэвис нетерпеливо стояли у двери, когда я вышла из ванной в черном платье и ярко — розовых туфлях на каблуках.
17 
