24 
Справа парк, я часто тут гуляю. Дорога удобная - спуск с горы. Слева - магазин, а я помню, что когда-то в этом здании работала пивная под названием "Кафе Восточное", там можно было встретить самых разных замечательных людей. Где они теперь?
Где-где. В Москве. Пусть и не в рифму, зато правда. И чего всех тянет в этот несчастный город?
Я плюнула в урну. У нас в городе очень мало урн. Можно сказать, повезло.
Хорошо идти и думать о всякой ерунде.
Перед перекрестком с Белинского зашла в "Уральскую книгу". Купила себе пару книжек. И потом перебралась на правую сторону - там открывается очень красивый вид на Исеть. Я, правда, смутно представляла себе этот самый вид, но мне помнилось откуда-то, что он красивый.
На старом каменном мосту, глядя на чуть дымящуюся гладкую воду, толстую трубу канализации, которая тянулась вдоль Исети, и на стволы нежных берез, я вспомнила давешний сон, забытый поутру. Вспомнила четко, будто только что увидела.
- Надо срочно бежать домой и смотреть, что в папке, - сказала я речке, трубе и березам. Хотя очень здорово было бы еще немножко погулять - не убежит ведь от меня эта папка. А в квартиру Эмиля мне пока просто не попасть - собственный информатор Надежда Георгиевна сообщила, что новый жилец въедет только через неделю. Тогда Ира и появится. Надежда Георгиевна делала какие-то смелые предположения касательно Ириных контактов с этим самым жильцом, но я делала вид, что не понимаю ее, героически храня молчание.
В общем, надо еще пройтись. Дойду до конца Декабристов, где Александро-Невская церковь и монастырь.
Загорелся зеленый, и я машинально подчинилась его вежливому приказу.
Здесь было уже не так много машин. В задумчивости я пересекла еще одну проезжую часть и оказалась прямо перед круглыми куполами храма. Этот храм небогатый, но какой-то очень внушительный, настоящий.
Мимо нищих, матерящихся в споре за лучшее место и моментально изменивших риторику при моем появлении, мимо трех старых автомобилей, припаркованных чуть ли не под иконой на церковных воротах, мимо граждан, идущих с осторожностью по заледеневшим дорожкам, я прошла на церковную территорию и теперь остановилась перед входом в храм. Чегото ждала.
Из храма вышли невысокая старуха в черной косынке и молодой человек. Оба крестились истово, по всем правилам.
Я бы тоже хотела так уметь… Завидую тем, кто искренне верует, не изображая каких-то несуществующих чувств, не подделывая свои эмоции. Легко представить себе, каким мощным подспорьем может стать собственная вера. В принципе только она способна оправдать и объяснить все, даже самые нелепые и страшные события жизни.
Верующим людям не страшно умирать: они думают, что их ждет лучшая жизнь - где-то там, далеко.
А у меня не получается в это поверить. Не знаю, что тому виной - атеистическое воспитание, которое досталось всему моему поколению, или не те книжки, читанные в детстве… Как бы мне хотелось поверить, что Бог - не есть придуманное, но настоящее, и что после смерти есть что-то еще. С детства боюсь смерти, даже не самого этого факта, а осознания другого - после смерти не бывает ничего. (По-английски звучит так: "бывает ничего", у них нет двойных отрицаний - очень удобно.) Меня мучили кошмары про это самое ничего, оно представлялось мне чем-то вроде полой статуи, в которую меня поместят, так что складки мрамора повторят черты лица и контуры тела и будет нечем дышать. Я даже маме не могла объяснить, что именно так пугает, просто спрашивала:
- Мама, я умру?
- Нет, - говорила мама. И я успокаивалась. А потом одна знакомая мне сказала:
- Все обязательно умрут. В чем-то другом можно сомневаться, но смерти еще никому не удавалось избежать.
Мучительная правда этих простых слов стала моим наваждением. И с годами этот страх не пропал. Я окрестила его танатофобией и научилась жить с ним.
Меня совершенно не устраивала советская мораль - дескать, надо совершить подвиг или какое-нибудь там открытие, чтобы народ запомнил мою личность и потом с этим самым открытием бы и отождествлял. Да наплевать! Какая разница, если мое тело к тому времени перестанет существовать, а душа… А кто сказал, что душа существует? Пока что в этом расписы ваются только дешевые газеты, из тех, что оставляют краску на пальцах через несколько секунд контакта…
Как-то раз, по-моему, три года назад одна моя подруга позвала гостей на Рождество, и мы - четыре вполне взрослые и самостоятельные девицы - устроили спиритический сеанс. Написали буквы на круге из ватмана, зажгли свечи и начали крутить блюдце. То есть мы его не крутили - оно натурально ездило само по себе и "писало" с помощью наших букв всякие слова. Мы всего лишь держали руки в нескольких сантиметрах от этого блюдца, причем я готова поклясться, что никто из девчонок к нему не прикасался.
24 
