30 
— Ну-у… — Эмма растерялась, не зная, что ответить. Среди людей ее круга было принято иметь богатый гардероб. — Право, Олден, не знаю, но раз мой муж так сказал, значит, так и есть.
— Да, конечно, — Олден огорченно прикусил губу. — Но мой отец тоже воин, однако у него много туник. Красивых. Некоторые расшиты драгоценными камнями и с гербом.
Эмма удивленно подняла брови:
— А кто твой отец, Олден?
— Лорд Эдмунд Нортвуд. Он граф…
— Да, я знаю, — прервала его Эмма и покачала головой: — Если твой отец — граф, почему ты оруженосец у Эмори?
— Он лучший воин из всех! — Это было заявлено с такой гордостью, словно слава и рыцарские доблести Эмори были личным достижением Олдена.
— Так говорит мой отец. Лорд Эмори лучше всех владеет рыцарским искусством. Отец решил, что я должен поучиться у него, тогда я приобрету славу, титулы и совершу много подвигов. Отец сказал, что больше никому не может меня доверить.
— Понимаю, — Эмма с уважением поглядела на мужа. Он был не только спасителем короля, но еще и считался лучшим наставником рыцарей. Так думали даже графы!
— Мой отец тоже отличный воин! — гордо заявил Олден.
— Не сомневаюсь в этом, — успокоила его Эмма.
— И все-таки у него много разных одежд, — обеспокоено повторил юноша, и Эмма ласково улыбнулась, видя его искреннее огорчение.
— Твой отец не только воин, но также и граф. Он должен одеваться соответственно.
— Да, это верно, — Олден кивнул с облегчением и тут же добавил: — Но теперь лорд Эмори — герцог, и ему тоже понадобится много одежды.
— Полагаю, что так, — задумалась Эмма.
— Одежда — это очень важно.
Она удивилась его серьезному тону:
— Неужели?
— Да, я слышал, как это сказал король.
Эмма вздохнула. Все верно. Даже Рольф рассказывал ей, что король очень следит за модой. Несомненно, он был очень разочарован простотой ее наряда. Откинувшись на спинку стула, Эмма внимательно посмотрела на мужа.
— Что ж, он, безусловно, привлекательный мужчина. Правда, не такой импозантный, каким был Фальк. Тот был изящным франтом. Нет, Эмори отличала грубоватая сила. Атлетически сложенный, ловкий, быстрый, он скорее вызывал в памяти образ волка.
Наклонившись вперед, она отвела ему волосы от лица. Даже во сне оно излучало грозную силу и было мрачным. Лицо ее отца также было волевым, и Рольфа тоже, но в определенные моменты черты их смягчались, и сквозь суровый лик проступало нечто мальчишеское. В лице ее мужа не было ничего мальчишеского, и это больше, чем слова Блейка, свидетельствовало о детстве, полном обид и печали.
Она изменит его жизнь. Эмма сама не знала, почему так твердо это решила, но желание окружить его любовью и заботой, заставить гордиться своим домом и семьей овладело ею с неистовой силой. «Так все и будет, — подумала она и нахмурилась. — Если только он проживет достаточно долго, чтобы это успело произойти».
Глава 5
— Он очнулся?
Усаживаясь за обеденный стол, Эмма посмотрела на обращенное к ней с надеждой лицо Рольфа и, вздохнув, покачала головой. Она весь день просидела около Эмори, но он ни разу даже не шевельнулся. Его состояние начинало ее пугать.
— Нет, он так и не приходил в себя, — неохотно призналась она. — Сейчас за ним наблюдает Олден. Он позовет, если Эмори очнется.
Рольф нахмурился и многозначительно посмотрел на епископа, сидевшего за столом напротив.
Заметив его взгляд, Эмма недоуменно подняла брови:
— В чем дело?
Оба с сочувственным видом повернулись к ней.
— Что случилось? — с возрастающей тревогой повторила свой вопрос Эмма. — Вы смотрите на меня, как на приговоренную к казни.
— По-моему, ваш кузен и епископ озабочены тем, что станется с вами, если ваш муж умрет, — негромко объяснил Блейк.
Эмма резко обернулась к нему.
— Мой муж не умрет! — ответила она резче, чем намеревалась. — И как бы ни сложились обстоятельства, со мной ничего не случится.
— Ошибаешься! — мрачно проговорил Рольф. — Если твой муж скончается, то очень скоро в твою дверь вновь постучится Бертран.
Предостережение Рольфа прозвучало очень убедительно, и Эмма почувствовала растерянность.
— Нет, я никогда… — начала было она и смолкла.
— Ты снова станешь вдовой, владелицей земель, которые жаждет заполучить Бертран.
От этих слов Эмме стало не по себе: угроза власти леди Аскот опять нависла над ней и ее слугами. С другой стороны, неизвестно, как еще посмотрит король на возможное усиление Бертрана… А она не могла даже надеяться на то, что зачала наследника: ее месячные пришли нынче днем.
30 
