44 
— Может быть, приказать наполнить ванну, миледи? — пролепетала неожиданно возникшая рядом с хозяйкой Мод.
— Ванну? — Эмма круто обернулась к служанке и чуть не потеряла равновесие. — А-а, пожалуй. Это будет приятно. Она охладит меня после этой жары.
Прищурившись, Эмори наблюдал, как Мод помогла его жене подняться и медленно повела ее к лестнице.
— Уж не пьяница ли она? — нерешительно предположил Блейк.
Эмори нахмурился при этих словах друга, но промолчал. Он проводил взглядом жену и Мод, не двинувшись с места. Вскоре Мод вновь появилась в холле и заспешила на кухню. Через минуту она вернулась, держа в руках корзинку с травами. Эмори встал из-за стола и окликнул ее.
Мод замерла на мгновение, затем неохотно обернулась к хозяину:
— Слушаю, милорд.
— Что у тебя там такое? — поинтересовался он, указывая на корзинку.
Мод откинула тряпицу, прикрывавшую содержимое:
— Душистые травы для ванны госпожи.
Эмори увидел смесь сухих листьев и цветов, затем, подняв брови, ткнул пальцем в маленькую мисочку, полную какой-то зеленовато-желтой грязи.
— А это что?
— Настой ромашки и лимона… для волос госпожи.
Эмори наклонился к мисочке и понюхал. Запах был странным, но отнюдь не противным. Вновь взглянув на оробевшую служанку, он тихо спросил:
— Твоя хозяйка пьяна?
— Пьяна?! — взвизгнула Мод, глаза ее широко раскрылись. — Н-нет, милорд.
— Выглядит она именно так.
— Да, конечно, — согласилась Мод.
— Так пьяна она или нет? — потеряв терпение, взревел Эмори.
— Н-нет, милорд!
— Так что с ней происходит?
— Я не знаю… может быть, это хмель, милорд, — решившись, выпалила Мод.
— Хмель?
— Да… и кора белой ивы. Эмори изумился:
— При чем тут хмель и кора белой ивы?
— Ее милость выпила отвар из них перед ужином, — призналась Мод. — Может быть, они вместе с элем… так повлияли…
— Разве не отвар коры белой ивы она давала лорду Эмори от головной боли? — Блейк, заинтересовавшись разговором, тоже встал из-за стола и подошел поближе.
— Д-да, милорд, — кивнула Мод.
— А хмель зачем?
— Его тоже пьют от боли… На некоторых он действует успокаивающе.
— Так моя жена заболела? — встрепенулся Эмори.
Мод поспешно покачала головой и, вздохнув, сказала:
— Не знаю, милорд. Она не говорила. Может, у нее пучит живот. — Служанка постояла, переминаясь с ноги на ногу, и жалобно добавила: — Разрешите мне пойти к миледи, милорд. Она расстроится, если ванна остынет, а я не принесу ей этих трав.
Эмори, мрачно кивнув, проводил угрюмым взглядом побежавшую наверх служанку и лишь затем снова уселся за трапезу.
— Наверное, ее и вправду пучит… — Блейк успокаивающе заглянул в лицо Эмори. — Она сказала бы своей служанке, если б заболела.
— Наверное, — согласился Эмори, но тревога его не улеглась.
— Миледи…
Робкий голос Мод заставил Эмму открыть глаза. Служанка помогла ей вымыться, затем, закутав в простыню, усадила перед огнем и стала расчесывать ее волосы, Эмма чуть не задремала: тепло очага и мягкие, успокаивающие прикосновения гребня убаюкивали ее.
Проведя рукой по волосам, она удивилась, что локоны уже сухие. Наверное, она все-таки недолго поспала… это все из-за крепкого эля. После двойной порции травяного отвара она осушила полную кружку неразбавленного эля, который повариха приберегла для нее. Результат оказался поразительным. Она чувствовала себя такой беспечной, вольной, раскованной… абсолютно свободной. То, что надо для предстоящей ночи. Мысль об этом заставила ее вздохнуть: первые впечатления от брачной ночи были малоутешительны. Возможно, если бы она тогда подготовилась, как сейчас, все прошло бы легче? Но ведь она не знала, в чем состоит «совершение брака»!
— Миледи? — снова окликнула ее Мод.
— Что?
— Вы не заболели?
Эмма удивленно обернулась к служанке и усмехнулась:
— Нет, Мод. Почему ты так решила? Служанка помолчала мгновение, затем, не прерывая движения гребня, объяснила:
— Я видела, как вы перед ужином выпили хмель с ивовой корой, и подумала, может, у вас что-нибудь болит?
— Нет. — Эмма неотрывно смотрела на огонь и покусывала губу. Помолчав, она призналась: — Я выпила еще и неразбавленного эля. Подумала, что это поможет соитию.
— Поможет чему?.. — Гребень застыл в руках растерянной Мод.
— Ну-у… — пролепетала Эмма, вспыхнув, как маков цвет, — мое женское недомогание прошло. Мы не зачали дитя, и, значит, нам следует повторить…
44 
