108 
Долго таить зло было не в характере Китти, особенно на человека, которого она любила всем сердцем. Она нежно улыбнулась:
— Можешь снова поцеловать меня.
Чему Джаред и посвятил следующие несколько минут. Когда они оторвались друг от друга, Китти задыхалась. Протянув руку, она провела пальцами по его щеке и хрипло произнесла:
— Я люблю тебя, Джаред. Не думаю, что я смогла бы долго продержаться без тебя — замужем или нет. — Она довольно вздохнула и прижалась щекой к его груди. — Ты был прав. Я действительно убегала от любви. Когда умер Тед, я поклялась, что никогда больше не позволю себе влюбиться. Я закрыла свое сердце для того, в чем больше всего нуждалась. Затем, когда я узнала, что вы с Дианой все еще женаты, я решила, что это возмездие за нарушение той клятвы. Но, полюбив и потеряв тебя, я поняла, что человек не властен над своей судьбой. Мы не можем запретить себе любить. Именно это и пытались объяснить мне родители после смерти Теда.
Ее губы изогнулись в мягкой улыбке.
— Если бы ты знал моего отца…
— Я уже имел удовольствие познакомиться с ним, — произнес Джаред не без иронии.
Китти подняла на него лукавый взгляд:
— Ты и вправду не боишься моего отца и других Маккензи?
Джаред не мог не усмехнуться:
— Нет. А почему я должен их бояться?
— Ну, разве ты не находишь их… э… внушительными? Он кивнул:
— Я бы сказал, да.
— Ну и… тебя это не пугает?
— Милая Китти, я уже говорил, что ты единственная, кого которого я боюсь. — Он снова поцеловал ее.
Откинувшись назад в его объятиях, Китти отдалась чистой радости поцелуя, за которым последовало несколько других.
— Ну и, пожалуй, я немного побаиваюсь твою мать, — добавил Джаред, оторвавшись от ее губ.
— Мою маму! — Сама мысль показалась Китти смешной.
— Я подозреваю, что при необходимости она способна править железной рукой, хотя и в бархатной перчатке. Собственно говоря, женщины Маккензи производят куда более устрашающее и необузданное впечатление, чем мужчины.
— Ты, видимо, не знаешь, что мужчины Маккензи наводили трепет на самых отъявленных головорезов Техаса.
— Ну, поскольку я имел дело с представителями семейства Маккензи обоих полов, позволь мне остаться при своем мнении.
— Между прочим, я одна из женщин Маккензи, Джаред.
— Что только подтверждает мой вывод. Китти обвила руками его шею и притянула голову так близко, что их губы почти соприкоснулись.
— По-моему, нам нужно продолжить этот разговор в спальне, где я смогу показать тебе, насколько необузданными могут быть женщины Маккензи.
Подхватив ее на руки, Джаред поднялся со стула.
— Я принимаю вызов и предупреждаю, что не собираюсь сдаваться без борьбы.
Куснув его за ухо, Китти проворковала:
— Именно на это, капитан, я и надеюсь. Она издала смешок, в котором звучал столь восхитительный призыв, что Джаред засомневался, что они успеют добраться до спальни.
Люк предостерегающе поднял руку:
— Ну-ка замолчите! Слышите? Внутри все стихло. Вдруг он обидел ее, а мы тут прохлаждаемся в сторонке? Гарнет выгнула бровь:
— Успокойся, Люк, ничего он ей не сделал. Женщины обменялись понимающими взглядами.
— Там чертовски тихо. Что, по-вашему, там происходит? Хани недоверчиво покачала головой:
— Люк Маккензи, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, что ты настолько наивен. Попробуй догадаться.
— Неужели все отцы такие тупоголовые? — поинтересовалась Гарнет. Женщины захихикали.
Люк сдвинул шляпу на затылок:
— Проклятие, что вы уставились на меня, как три кошки отведавшие сливок?
— Наши жены полагают, большой братец, что у Китти с Джаредом любовь, — сказал Клив.
— Любовь? — протянул обычно сдержанный Флинт. — Для влюбленных они подняли слишком много шума.
Это замечание вызвало немедленную реакцию со стороны Гарнет:
— У тебя короткая память, Флинт Маккензи. Вспомни, сколько мы с тобой ссорились, прежде чем ты, наконец, признал, что без ума от меня.
Клив хмыкнул, явно забавляясь:
— Что правда, то правда, братец Флинт. Вы с Гарнет всласть накричались друг на друга. Это просто чудо, что ваши вопли не обратили стадо в паническое бегство на том перегоне.
— Знаешь, младший братишка, ты иногда чертовски действуешь на нервы, — предостерег Флинт. Клив пожал широкими плечами:
— Что поделаешь, если я понимаю женщин лучше, чем мои старшие братья.
Его жена Эйди не могла упустить такую возможность.
108 
