очень нудно 
72 
Мин то ли не понял, то ли ему было все равно. Логош стянул с себя штаны, рубашку, бросил их поддерево и ушел в темноту.
«Что лондонские газеты раздуют из истории о том, как великий герцог Александр ходит по лесу голый с человеком своей свиты?» – с улыбкой подумал Александр, вообразив, как бы обрадовались журналисты такому поводу. Он должен быть чертовски уверен, что его никто не видит.
Он помедлил, привыкая к прохладе, потом скатал в рулон одежду и пошел за Мином. Идти босиком по темному лесу – рискованное занятие, но тело почему-то знало, как избежать острого камня или ветки, которыми был усыпан лес.
Александр видел в темноте, как кот. Лунный свет был бледный, луну то и дело закрывали тучи, но оставался серебряный круг, а все чувства Александра так обострились, что он видел каждый лист на дереве, и свечение глаз животных, и контур Мина, направлявшегося к маленькой полянке.
Он положил сверток с одеждой на сухое место, упер руки в бока и оглядел полянку, слыша биение сердца и частое дыхание каждой мыши и каждого кролика под кустом. Неужели животные так чувствуют? Неужели волки знают каждый вздох своей жертвы?
– Как управлять изменением? – спросил он. – Я хочу делать это по своей воле, а не просыпаться в недоумении, что со мной было, черт подери.
– Ты не можешь.
– Что?
Мин смотрел на поляну, он тоже ощущал копошение маленьких жизней в подлеске.
– Ты не можешь управлять своей логошской стороной. Она управляет тобой.
– Я управлял ею тридцать два года. Даже в худшие времена она не высовывалась. До сих пор.
– Из-за любовного приворота.
– Любовный приворот ее включил. – Александр согнул руки; почему-то хотелось бежать – не в панике, а ради физической радости бега. Бежать и охотиться.
– Любовный приворот обрушил стены и выпустил из заточения твое истинное «я». Ты не контролировал в себе логоша, ты его игнорировал. Как только умер человек, которого ты ненавидел и боялся больше всего на свете, стена начала осыпаться. Любовный приворот ее окончательно разрушил.
– Это самая длинная речь за всю твою жизнь, Мин. Но ты ошибаешься, я контролировал.
– Нет. – Глаза Мина поголубели еще сильнее. – Зверь, сидящий внутри, убьет тебя, если ты ему не подчинишься. Ты логош, вот кто ты есть.
– Я только наполовину логош.
– Тем труднее тебе будет.
Александр сжал кулаки.
– Я не хочу навредить Миган. Ты понимаешь? Я не могу навредить ей.
– Тогда подчинись.
Воздух вокруг Мина заколебался, и его форма изменилась. Он стал демоном, одним из тех гигантских сильных существ, которые ворвались в тронный зал в день, когда принц Деймиен и Пенелопа вернулись в Нвенгарию. Они чуть не убили Александра, и сама Пенелопа вытащила его из лап смерти.
С того дня логоши преданы принцессе Пенелопе; они следуют старой сказке, где говорится о принцессе, которая подружилась с логошем и завоевала преданность его племени. Александр разделял эту преданность, зная, что обязан Пенелопе жизнью.
У Александра сильнее забилось сердце, в позвоночнике зазвенело.
– Я никогда не хотел быть демоном.
«Ты уже демон». Мин этого не сказал, но Александр читал его мысли.
Мин опять задрожал и плавно преобразился в волка, в образе которого являлся на бал. «Ты демон, но ты можешь предъявить миру такую форму, какую пожелаешь».
Подчиниться – это слово Александру не нравилось. Он подчинялся принцу Деймиену, но только условно, поскольку был уверен, что Пенелопа удержит Деймиена под контролем. И любовному привороту он не подчинялся – тот просто его захватил.
Александр вспомнил медитацию, которой его научил Мин. Вытянув руки, он пристально смотрел на кулаки, отмечая каждое сухожилие, каждый волосок на пальце. Руки были смуглые, темнее, чем у англичан, – в цвете кожи отразилось происхождение. В древности мадьяры, восточноевропейские воины, пришли из российских степей и осели в долине Дуная; они просочились на север Нвенгарии и смешались с немногими турецкими, племенами, которые мигрировали туда раньше. От них у нвенгарийцев темная кожа и дикие нравы.
Он любил смотреть, как Миган клала свою руку ему на руку, белые пальчики гладили его так трепетно, словно она находила чарующим все, что касалось ее возлюбленного.
Ради Миган, ради ее безопасности он подчинился.
На какой-то миг мир оставался таким, как обычно, но потом все вдруг переменилось. Тени стали резкими, в природе появились небывалые цвета – средний между синим и зеленым, более глубокий, чем пурпурный.
72 
