очень нудно 
40 
Граф перевел разговор на безобидные темы: об охоте на диких гусей, о скачках, которые должны состояться через несколько недель, и о том, какая грязь на дорогах от проклятых дождей. Хендерсон и Грейсон время от времени вставляли замечания, а Кристофер в основном молчал, натянутый как струна.
Вскоре граф заявил, что должен вернуться к обязанностям хозяина и оставить мужчин с их очаровательными дамами, но прежде чем уйти, сказал:
– Надеюсь, вы присоединитесь ко мне, чтобы полюбоваться главной достопримечательностью моей коллекции? – И снова бросил похотливый взгляд на Онорию. – В три часа. Думаю, вы не будете разочарованы.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и зашагал прочь.
– Не нравится мне этот тип, – проворчал Грейсон.
– Он просто деревенщина, – согласился мистер Хендерсон. – Я вспомнил, что его дед получил титул только потому, что знал нечто щекотливое относительно королевы Анны. Сословие пэров пожаловало ему титул, чтобы заткнуть рот. Под выдуманным предлогом, – добавил он шепотом.
Грейсон рассеянно коснулся рукой локона, который свисал на белую шею Александры.
– Любовь моя, я разрываюсь между желанием отправить тебя подальше отсюда и стремлением не упускать тебя из виду.
– А я думала, мы займемся графиней и выпытаем у нее как можно больше сведений, – заметила Александра.
– Нет. Ты будешь постоянно находиться рядом со мной, пока все это не кончится.
Александра нисколько не расстроилась по этому поводу.
– Надо каким-то образом выяснить интересующие нас обстоятельства, – проворчал Хендерсон. – И чем скорее я уберусь отсюда, тем лучше. Нельзя, как Финли, ограничиваться милой беседой с графом.
Грейсон бросил на него мрачный взгляд.
– Давайте поговорим с людьми, а потом встретимся, чтобы посмотреть на главную достопримечательность. Я чувствую, это будет важный момент.
Он зашагал прочь с Александрой, крепко держащей его под руку. Хендерсон опустил монокль и двинулся в противоположном направлении.
Онория осталась со своим мрачным молчаливым мужем.
– Знаешь, – сказала она, – общество осудит тебя, если ты убьешь графа.
Он сузил глаза.
– Ты считаешь, я должен отступить?
– Нет. Я вполне тебя понимаю.
Кристофер холодно посмотрел на нее. Они впервые говорили наедине после вчерашнего разговора на холме.
– Я убивал и за меньшие провинности передо мной. Ты еще многое увидишь, если решишься со мной жить. Надеюсь, ты не слишком чувствительна.
– Я не падаю в обморок, если ты это имеешь в виду, – сказала она решительно. – И не лью слезы по любому поводу.
–. – Внезапно он взял ее за локоть и повел туда, где толпились люди.
Они ни с кем не разговаривали. Онория вежливо улыбалась, притворяясь, будто наслаждается цветами. У Кристофера же был такой вид, что все от него шарахались.
Онория не заметила ни одной высокой, стройной темнокожей женщины среди гостей. Однако от ее взгляда не ускользнуло, что многие женщины, одетые в неприлично короткие платья, с размалеванными лицами, сильно надушенные, бросали многообещающие взгляды на Кристофера.
Он игнорировал их. Онория тоже не обращала на них внимания. Она размышляла, как долго будет сдерживаться Кристофер, прежде чем разнесет дом на части, чтобы узнать то, что его интересует.
Они дошли до конца летнего сада. Здесь тихо журчал фонтан, вокруг стояли пустые скамейки, а за деревьями находилась зеленая лужайка, ведущая к озеру, простиравшемуся до коричневато-зеленых холмов. Лишь несколько гостей прогуливались в таком отдалении; большинство же оставались в центре сада, где были накрыты столы с напитками и закуской. Онория еще раньше заметила, что джентльмены уже изрядно приложились к спиртному.
Кристофер, заложив руки за спину, устремил взгляд на озеро. Лицо его казалось спокойным; только слегка подергивалась щека.
Онории захотелось утешить его и сказать: «Не волнуйся, мы найдем ее». Хотя не было никакой уверенности в том, что Мэнди здесь. Люди часто исчезают: тонут в море, умирают от болезни вдали от дома, оказываются в затруднительном положении в отдаленных местах без денег, не имея возможности вернуться домой. А если его сестра темнокожая, то ее, даже свободную женщину, вполне могли схватить и продать в рабство.
В Чарлстоне темнокожие мужчины и женщины всегда носили с собой документы, подтверждающие, что они являются свободными гражданами. Темный цвет кожи доставлял им немало хлопот. Если сестра Кристофера оказалась на борту английского или французского корабля и если, несмотря на то что она свободна от рождения, у нее не было при себе бумаг, подтверждающих это, ее могли пленить, чтобы потом заставить работать на какой-нибудь плантации на Ямайке или в Антигуа.
40 
