77 
Она наблюдала за тем, как покачивается его светлая косичка, когда он наклонился, чтобы стянуть ботинки. Единственный фонарь освещал его спину.
Он сел на постель, оставаясь в штанах. Их разделяли одеяла, но Онория чувствовала его тепло через них. Она пробежала взглядом по его шрамам, оставленным неизвестными бандитами.
– Может быть, я задам тебе неприятный вопрос, – сказала она.
В его серых глазах появилась настороженность.
– Что ты имеешь в виду?
– Кристофер, почему, черт возьми, ты согласился отдать золото Джеймсу?
Его брови взметнулись вверх.
– Это довольно неожиданная смена темы.
– И все же, почему?
Он пожал плечами, и Онория отметила движение его лопаток.
– Возможно, потому, что оно меня не очень интересует.
– Но ведь это же золото! Кристофер криво улыбнулся.
– У тебя на этот счет корыстный интерес, не так ли? Ты хочешь, чтобы я воспользовался этим золотом для покупки тебе дорогих безделушек?
– Я не это имела в виду. Ты столько вытерпел, чтобы добыть его и спрятать, сидел из-за него в тюрьме.
– Все это дела минувшие.
– Кристофер! – Онория села в постели. – Но ты позволил Джеймсу одержать победу.
Его золотистые брови удивленно приподнялись.
– Я?
– Да. И не улыбайся так лукаво. Обмануть его и удрать тебе не удастся. Джеймс найдет тебя и потопит корабль. Ему плевать, что я нахожусь на борту. Он считает, что я это заслужила.
Кристофер обеими руками оперся о койку, обдав Онорию горячим дыханием.
– Ты хорошо пахнешь, – прошептал он, будто не слыша ее предостережения. – Приятно было помыться?
Она кивнула. Онория использовала немного пресной воды, отданной им Джеймсом, и губкой протерла тело, добавив при этом в тазик сухой лаванды.
Глаза Кристофера потемнели.
– Жаль, что я этого не видел.
Онория представила, как он смачивает влажной губкой ее обнаженное тело. В ложбинке над его верхней губой появляются бусинки пота, и она слизывает их…
Онория опомнилась, чувствуя, как пересохло в горле.
– Ты нарочно отвлек меня.
– Отвлек? От чего?
– Мы говорили о Джеймсе, о том, почему ты ему уступил.
– Ах, об этом. Я думал, мы закрыли эту тему.
– Объясни, почему ты согласился.
Пламя свечи отражалось в его глазах, и они загадочно блестели.
– Тебе трудно поверить, что я просто отказался от золота?
– Да, трудно.
Кристофер усмехнулся:
– Потому что я пират? Потому что готов пойти на все даже ради нескольких кусочков серебра? Ты начиталась глупых книжек.
– Это золото, а не серебро. Ты сказал Джеймсу, что отказываешься от сокровища ради меня. В это я тоже не верю. Поэтому и спросила, любишь ли ты меня.
– Я сказал, что отказываюсь ради тебя и ради моей свободы, – уточнил он. – Думаю, игра стоит свеч.
– Как это романтично, – произнесла Онория.
– Скорее практично. Я не хочу жертвовать жизнью ради золотых слитков. У меня и без того достаточно денег. Мне не хватало только тебя.
– Мне показалось, что Мэнди и Сен-Сир капитулировали слишком легко.
Кристофер раздраженно посмотрел на нее.
– А ты решила не сдаваться?
– Я просто хочу понять.
– Нет, ты злишься, потому что я не послал твоего брата к черту. У тебя с ним вражда, а у меня нет.
– Но он арестовал тебя и все отобрал!
– Милая, тебе необходимо усвоить несколько простых истин. Чтобы сохранить жизнь, нельзя поддаваться жадности и повторять прошлые ошибки. Я не смогу все время быть начеку, если буду помышлять о мести или стремиться к богатству.
– Например, о мексиканском золоте.
– Хотя бы о нем. Но оно не стоит жертв. Онория оперлась подбородком о колени.
– Ты слишком легко все прощаешь.
– Я думал, ты поняла. Я хотел, чтобы Ардмор арестовал меня тогда. У меня было три корабля. Я отправил Мэнди и Сен-Сира в разных направлениях и умышленно сбавил ход, чтобы твой брат преследовал меня, а не их. Это сработало: Мэнди и Сен-Сир ушли.
Онория пристально смотрела на него. Он говорил спокойно, как будто не было долгой погони среди бушующих черных волн, стрельбы из пушек Джеймса, после чего его корабль начал тонуть, не было пленения и осуждения на смерть. Он лишь случайно спасся от палача и напавших на него убийц, и одному Богу известно, что еще ему пришлось пережить, прежде чем он добрался домой.
– Ты был готов умереть за них, – прошептала она. Он отвел глаза.
– Конечно. Так же, как они за меня.
77 
