очень нудно 
40 
Едва она успела закончить, как все закивали головами. Никто из наследников не планировал перебираться в Сан-Франциско, и все согласились с тем, что реставрационный проект такого масштаба им совсем нежелателен. Со всех сторон послышались голоса: «Продать его надо… избавиться от него… выставить на продажу…» Даже покраска стен и чистка помещения, которые предложила Сара, их не заинтересовали. Поняв это, она опечалилась. Это было все равно что прогнать прочь некогда известную красавицу. Ее время прошло, и никто больше не хотел иметь с ней дела. Конечно, надо было посоветоваться и с остальными наследниками, но, поскольку они даже на встречу в Сан-Франциско не смогли приехать, едва ли можно было ожидать от них какого-то особого мнения.
- Не хотите ли посмотреть дом сегодня после полудня? - спросила она еще раз.
Только Том Гаррисон ответил, что найдет для этого время, хотя и он считал, что дом следует продать. Он сказал, что смог бы заехать и взглянуть на него по дороге в аэропорт. У всех остальных имелись обратные билеты на рейсы во второй половине дня, и все единогласно заявили, что желают продать дом в том виде, как он есть. Завещанные им доли наследства были столь баснословно велики, что продажа какого-то дома, казалось, уже не имела для них никакого значения. Даже если бы они получили за него два миллиона долларов, это дало бы каждому из них дополнительно по сто тысяч долларов. А после уплаты налогов и того меньше. Для них теперь это была ничтожно малая сумма. А всего какой-нибудь час назад она показалась бы целым состоянием. Теперь же это для них ничего не значило. Удивительно, как неожиданно может измениться жизнь!
Сара улыбнулась, окинув взглядом сидящих за столом наследников. Все они казались приличными людьми, и Стенли они, наверное, понравились бы. Ему понравилось бы, что он связан с ними кровным родством. И они, безусловно, были в восторге от того, что приходятся ему родней.
Сара еще раз, хотя и с большим трудом, призвала всех к вниманию. Наследникам не терпелось покинуть конференц-зал, чтобы позвонить супругам и детям и сообщить потрясающую новость. Сара заверила их, что деньги начнут поступать в течение последующих шести месяцев или даже раньше, если не затянется утверждение завещания, что маловероятно, потому что все мыслимые преграды для этого давно устранены.
- У меня остался последний деловой вопрос. Как оказалось, Стенли, ваш двоюродный дедушка, попросил меня прочесть вам одно письмо. Я только сегодня узнала о существовании этого письма, которое он передал одному из моих партнеров полгода назад и в котором, как мне сказали, содержится добавление к завещанию. Моя коллега передала мне письмо сегодня утром. Мне было сказано, что Стенли хотел, чтобы письмо прочитали после оглашения завещания. Я получила его в запечатанном конверте и не имею ни малейшего понятия о его содержании. Меня заверили, что его содержание никоим образом не меняет содержания завещания. А теперь, с вашего позволения, я прочту письмо. После этого, если пожелаете, я могу сделать для каждого из вас его копию.
Сара предполагала, что в письме содержатся какие-то слова, которые Стенли хотелось дополнительно сказать своим наследникам. Это было очень характерно для него, и Сара знала и любила в Стенли эту черту. Она вскрыла конверт специальным ножичком, который захватила с собой, а собравшиеся настроились вежливо выслушать ее, хотя после всего, что было сказано до этого, атмосфера в комнате была наэлектризована до предела. Родственники Стенли не могли спокойно усидеть на местах, да и кто бы стал винить их за это? Она и сама была взволнована не меньше, чем они. Ее волновала сама возможность объявить им о наследстве. Она была всего лишь посланцем доброй вести, но и это доставляло ей радость. Ей хотелось бы самой получить на память о нем какой-нибудь пустячок, но у него ничего не было, кроме книг да одежды, которую они уже отправили в благотворительное общество. После Стенли не осталось ничего, что стоило бы сохранить на память. Только огромное состояние и дом. Он в буквальном смысле не имел иных мирских сокровищ, кроме денег. И девятнадцати незнакомцев, которым он их завещал. В этом был он весь. Но в последние годы его жизни Сара была, по сути, единственным человеком, которого он любил. И она любила его.
Сара снова откашлялась и начала читать письмо, с удивлением заметив, что у нее дрожат руки. Было что-то очень трогательное в том, что Стенли собственноручно написал это письмо и в конце страницы засвидетельствовал свою подпись под этим добавлением к завещанию с помощью двух ухаживавших за ним сиделок.
40 
