52 
– А теперь скажите, чем могу служить вам, миледи?
Тут Элизабет бросилась в объятия Уолтеру и, припав к его груди, зарыдала.
– Ох, Уолтер, если бы я послушала вас тогда, раньше... Я должна была бы уехать с вами, а меня увезли в эти ужасные безлюдные края. Мне, конечно же, не следовало соглашаться с отцом.
Уолтер обнял Элизабет, на лице его появилась самодовольная улыбка.
– Он плохо обращался с вами, дорогая?
– После того как вы уехали из замка сегодня утром, у нас произошла ужасающая сцена. – И Элизабет спустила платье с плеча, чтобы показать огромный синяк. – Смотрите, что он со мной сделал, Уолтер. Моя жизнь была невыносима, – рыдала она, а Уолтер вынул кружевной платок из-за обшлага рукава и протянул ей. – Изо дня в день меня окружали эти противные дикари, грубые, с ужасными манерами. А когда он бывал дома... О, это было еще ужасней! Поэтому я вынуждена прибегнуть к...
Элизабет замолчала, не имея сил продолжать, и снова спрятала голову у него на груди.
– Я убежала из Эшкерка, Уолтер. Никакие силы не заставят меня вернуться туда!
– А как же ваши брачные обязательства?
– Это был не брак, это было обручение – мы просто взялись за руки. В церкви нас не венчали. Через год я буду свободна – но я больше ни минуты не выдержу в этом ужасном месте.
Она подняла на Уолтера умоляющие глаза.
– Вы должны мне помочь, Уолтер!
– Безусловно, я непременно помогу вам, Элизабет.
Бет обвила руками его шею, и их губы слились в жарком поцелуе.
Роберт, потрясенный изменой жены, выслушал весь этот разговор совершенно равнодушно. Но, увидев свою любимую в объятиях другого, он напряг все силы, безуспешно пытаясь разорвать веревки, связывавшие его.
А Элизабет и Уолтер молча отстранились друг от друга. Губы Уолтера скользнули по ее шее. Элизабет обняла молодого человека за пояс и прижалась к нему. Роберт мысленно проклинал свою судьбу. Если бы он мог хотя бы на мгновение освободиться, он задушил бы Элизабет собственными руками.
– Как я ждал этого момента, дорогая, – прошептал Кэмпбелл. – Сегодня ночью вы будете моей в полном смысле слова.
Глаза Элизабет расширились от удивления, потому что рука Уолтера скользнула ей за корсаж и принялась ласкать ее грудь.
– Наконец-то я узнаю вкус этих сочных и сладких плодов.
Элизабет отпрянула.
– Вы забываете, Уолтер, что я пока еще замужняя женщина. Церковь не одобряет супружеской измены. Вы – племянник герцога Аргайла, самого верного сторонника церкви, и вы не должны пятнать себя таким ужасным деянием.
– Ваш муж скоро умрет, равно как и вся эта шайка.
Внезапно явившаяся мысль заставила его глаза жадно заблестеть.
– А не лучше ли вам, Элизабет, вернуться в Эшкерк? В скором времени ваш муж будет казнен, и ваше положение будет весьма выгодным.
Бет вглядывалась в лицо этого ничтожного интригана и дивилась, как это она могла когда-то находить его привлекательным.
– Моему мужу наследует лорд Блейкли.
– Это так, Элизабет, но горюющая вдова всегда получит свой кусок пирога. И когда мы потом поженимся, ваше хорошенькое личико будет сопровождать недурное приданое.
И он жадно привлек ее к себе и пылко поцеловал. Элизабет подошла к мужу и заглянула в его глаза, пылающие ненавистью.
– Что вы скажете, Роберт? Сегодня вы необычайно молчаливы. Вы одобряете наш план?
– Развяжи мне руки, распутная интриганка, и я покажу тебе, что я об этом думаю, – процедил Роберт.
– Видите, дорогой Уолтер, как умеет этот человек оскорблять? Вы уверены, что он крепко связан? – Она с опаской покосилась на мужа.
– Конечно, сударыня. Вам совершенно нечего бояться.
Тогда Элизабет опять повернулась к пленнику и язвительным голосом спросила:
– Вот, дорогой мой супруг, вы теперь сами оказались в положении, в которое так любили ставить других, – и как вам это нравится? Теперь вся ваша сила, которую вы применяли по отношению ко мне, не поможет вам.
– Скажите спасибо, миледи, что я не могу применить ее. – Роберт скрипнул зубами. – С каким бы удовольствием я вышиб дух из вашего предательского, распутного, лживого тела!
Уолтер Кэмпбелл ударил Роберта.
– Распетушился, наглый хвастун! Со мной вы в безопасности, Элизабет. Он никогда больше не причинит вам зла. Мой дядя скор на суд, и эта голова скоро слетит с плеч.
– Какая жалость, – насмешливо проговорила Элизабет, взъерошивая темные волосы мужа, – такая красивая голова, и подумать только! Не ошибусь, если скажу, что в этот день половина потаскух Шотландии... и Франции... наденут траур. Когда не станет славного Похотливого льва – о, простите, я хотела сказать Хайлендского льва, – леди опять смогут, ничего не опасаясь, ездить по здешним горам.
52 
