очень нудно 
48 
Йен и раньше бывал здесь с Маком, но появиться в этом доме под руку с Бет доставляло ему большее удовольствие. На ней в этот вечер было платье из темно-красной тафты, с розами на груди. Вся ее одежда блистала и шуршала.
Он крепко держал ее руку на своей согнутой руке, не отпуская ее, когда Бет пыталась отстраниться от него. Йен был рад, что у Изабеллы хватило ума попросить его сопровождать их, потому что черта с два позволил бы он Бет посетить этот дом одной.
— Обитель зла? — спросила Бет, оглядывая плохо освещенное пыльное помещение, в которое они вошли. — По-моему, кто-то подшутил над вами.
Изабелла рассмеялась.
— Сюда, дорогая! Это большой секрет.
Она провела их к ничем не обозначенной двери в задней стене. Свет, шум и запах табачного дыма и духов доносились с застланной ковром лестницы.
Не такой уж и секрет, думал Йен, спускаясь с лестницы пропуская вперед Бет. Парижская полиция прекрасно знала этот нелегальный игорный дом, но, получая деньги, закрывала на него глаза. Богатые парижане думали, что им сходит с рук что-то запретное. И веселились, как шаловливые дети.
Лестница привела их в блистающий дворец. Комната имела такую же длину, как и верхние этажи нескольких домов. На потолке висели хрустальные люстры. Роскошный красный ковер покрывал весь пол, а стены были обиты панелями орехового дерева. Люди толпились вокруг столов, разговаривали и смеялись, вскрикивая или издавая стоны, щелканье костей, шуршание карт и жужжание рулетки скрывали этот шум. Вокруг Йена столпилось слишком ого людей. Ему это не нравилось. Они толкали его, смотрели на него, говорили все вместе, и он не мог разобрать, что именно они говорят. Он чувствовал желание сбежать, вырваться отсюда, подобно хитрой гибкой виноградной лозе, он огляделся в поисках ближайшего выхода.
— Йен!
На него смотрела Бет. Он почувствовал тонкий аромат ее духов, ее волосы, собранные на макушке, выбились на уровне его носа. Он мог бы зарыться лицом в ее волосы, поцеловать ее. Ему незачем бежать.
— Я не люблю толпы, — сказал он.
— Знаю. Нам надо уйти?
— Пока еще рано, — произнесла Изабелла.
Когда она смотрела на них, глаза ее сияли. Она остановилась возле стола с рулеткой. Колесо, блестя медными узорами, вертелось на деревянной доске с прекрасной инкрустацией и разделенной на секции. На покрытом зеленым сукном столе на номерах стояли стопки фишек. Йен смотрел, как вертится колесо, а в противоположном направлении вокруг колеса катится шарик. Колеса рулетки были точно сбалансированы, и она напоминала вечный двигатель. Йену хотелось схватить шарик и снова запустить колесо, подсчитать, сколько кругов сделает шарик, пока трение не остановит его.
Колесо замедлило вращение. Йен пристально смотрел, предвидя, сколько еще осталось кругов до того, как остановится шарик. Пятнадцать, предположил он, или двадцать.
Шарик прокатился через двойной ряд ячеек и наконец, остановился. «Rouge quinze», — объявила полуодетая дама, стоявшая позади. «Красное, пятнадцать».
Послышались охи и вздохи. Крупье придвинула к себе жетоны. Взять выигрыш или оставить его в игре?
— Я люблю рулетку, — вздохнула Изабелла. — Во Франции она запрещена, но вы найдете ее, если будете знать, где искать. И не надо ехать так далеко в Монте-Карло. Дайте мне ваши деньги, и я поменяю их для вас на фишки.
Бет вопросительно посмотрела на Йена. Он кивнул. Он больше не задыхался.
Изабелла передала Бет фишки, и Бет протянула руку, чтобы поставить на одно из чисел.
— Не туда, — поспешил остановить ее Йен.
— Не все ли равно?
Бриллианты блеснули на затянутой в перчатку руке Бет.
Йен забрал у нее фишки и поставил одну на линию, разделявшую четыре цифры.
— Нечетные здесь лучше.
Бет с сомнением посмотрела на него и положила руку на край стола. Крупье запустила колесо.
Все глаза были прикованы к нему. Шарик заманчиво крутанулся и с тихим щелчком скатился в свою ячейку. «Noir dix-neuf». «Черное, девятнадцать».
Когда крупье сгребла к себе фишки Бет, она от обиды стукнула по столу.
— То же самое, еще раз, — сказал Йен.
— Еще раз? Но я проиграла.
— То же самое, еще раз.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, Йен.
Она послушно поставила фишку на то же место. Колесо завертелось, шарик упал в ячейку. «Rouge vingt et un». «Красное, двадцать одно».
Бет взвизгнула и подскочила от радости, одержав эту маленькую победу. Крупье придвинула стопку фишек на число Бет.
48 
