Последние отзывы

Содержание

Шрифт

Запомнить

– Конечно! Я хочу посмотреть, как все устроено у профессионального повара, и взять у вас пару уроков, можно?

– Переодевайтесь, – скомандовал Гриша. Конечно, он не откроет этой Кате своих лучших рецептов, но пару уроков… если Нателла просила… Почему бы и нет?

Изумленная Палач притащила в подсобку халат, а Гриша поспешил к своему соусу. Уроков ему давать не приходилось.

– Что вы умеете делать? – сурово спросил Гриша у девицы.

– Итальянский фасолевый суп.

Гриша пальцем показал, где все лежит, и бросился к «Челентано». К счастью для Кати, соус получился таким, как надо – густым, полнокровным, чуточку хриплым и страстным.

Через полчаса подобревший Гриша склонился над кастрюлей практикантки и тут же отпрянул – там плавало нечто вроде темных свинских помоев, по верху которых неслись в свободном плавании взбаламученные кусочки будто бы отходов.

Девчонки хихикали, Палач была красной, как карпаччо, – словно это она сварила такую мерзость. А Катя смотрела на шеф-повара Малодубова с вызовом. И шеф-повара Малодубова это зацепило.

– У меня есть знакомая, – откашлявшись, сказал Гриша, – с телевидения. С канала «Есть!». Так вот у них там выходит передача «Фиаско» – и они представляют коллекцию заваленных рецептов. Жуткое дело!

– Жуткое, – легко, как блин в полете, подхватила тему Ленка Палач, хотя ее никто не спрашивал. – Там была пицца из сушек – из таких мокрых, распаренных сушек с мясным фаршем. Еще картофельное пюре «Фиалка» цвета ядовитой жвачки и зразы с баночками из киндер-сюрпризов.

– И это… – Гриша щелкнул пальцами в поисках слова, – это вот изделие могло бы там блеснуть, честное слово!

Катя полоснула по нему взглядом – холодным, как лезвие.

– Я теоретик, – хмуро сказала она. – Практики почти не было. Но вы все же попробуйте.

Палач с девчонками расхохотались уже в полный голос. Да чтобы Гриша… Да чтобы это пойло… Но он – попробовал. Маленьким половничком брезгливо зачерпнул мутную жижу и поднес к своему опытному рту.

Катя ждала, опустив глаза долу, а Гриша прислушивался – пусть выскажутся вкусовые бугорки!

Бугорки сказали, что суп при всей гадкой внешности у Кати Парусовой получился отменным. В супе был тот дикий и прелестный вкус итальянской деревенской кухни, какой не сыщешь в больших городах. Любопытно, где эта дура раздобыла такой добротный рецепт?

– Хорошо, придешь завтра к восьми, поучимся, – махнул рукой Гриша, и Катя просияла, будто он пообещал ей полцарства и принца с белым конем.

…Поздно вечером, уже проваливаясь в крепкий и густой, как харчо, сон, Гриша все-таки вспомнил, что должен был спросить у Нателлы.

– Та девушка, Катя, которую ты прислала… – вяло пробормотал засыпающий шеф-повар, и жене пришлось его хорошенько встряхнуть, чтобы дождаться продолжения.

– Какая еще девушка? – дослушав сонную речь Гриши, возмутилась Нателла. – Не присылала я тебе никаких девушек, еще чего!

Малодубов удивился, но все равно заснул, а поутру, раздумавшись после трех чашек кофе, решил не рассказывать ни Нателле о том, что на самом деле произошло, ни Кате – о том, что ее обман раскрыт. Чем-то она заинтересовала его, да и рецепт ужасного фасолевого супа надо было выяснить.

Он велел по-быстрому оформить Катю на самую низшую ставку. Нателла, внимательно следившая за всем, что происходит в жизни мужа, тут дала промашку и ничего не заметила. А с Палач они были не настолько близки, чтобы Ленка побежала к супружнице шефа с докладом – Палач Нателлу недолюбливала. Но знали бы обе, что принесет в их мирную кухню новенькая скромница…

Катя росла, как сорняк, и Гриша только успевал подкидывать ей новые и новые задания. Ждал, когда она сломается, и гадал – на чем? Катя невозмутимо принимала брошенную в лицо одноразовую перчатку и готовила как одержимая – лазанью, оссобуко, конкильони, минестроне… Помойный фасолевый суп облагородился и занял почетное место в меню – а Катя метала в Гришу все новые и новые рецепты. Фейнер-кондитер Даша, ушедшая следом за Гришей из «Эдельвейса», надувала щеки от обиды: новенькая замахнулась на сладкое! Ее ореховый, легчайший и нежный, десерт, украшенный сахарными буквами «Я торт!» вырубил Дашу из рабочего настроения на целую неделю. А какие она делала миндальные кексы – Гриша от одного запаха сходил с ума! Впрочем, он и так сходил с ума – впервые с тех счастливых и ужасных детских лет перед ним во весь свой рост встала ненавистная проблема выбора. Стоит ли заниматься и дальше поварским делом, если случайная птичка творит на кухне такие чудеса?

– Знаешь, Гриша, – сказала однажды Катя Парусова, взбивая малиновый крем, – один поэт бросил писать стихи, когда прочел то, что сочинил его знакомый подросток. Это было так хорошо, что поэту показалось глупым тратить остаток жизни просто на то, чтобы его догнать…