Последние отзывы

  69  

– М-м-м, – ворковал он, тыкаясь носом в розовый острый кончик. – Спелые вишенки, готовые, чтобы их сорвать. Я всегда предпочитал на десерт вишни. – Его зубы скользнули по ее груди, покусывая и посасывая, словно примериваясь поглотить ее целиком.

Струи текучего огня пробежали у нее по телу, сосредоточились где-то в самой его глубине, и только Джекоб мог облегчить нарастающую муку. Как-то незаметно для нее он отпустил ее талию и завернул ей юбки на бедра. Теперь руки Джекоба ласкали нежную шелковую кожу ее ляжек, понуждая придвинуться поближе к средоточию его собственного мучительного желания. Его ладони скользнули вверх к заветному месту, потирали и дразнили ее сквозь ткань панталончиков до тех пор, пока она не стала там, где он ее трогал, теплой и влажной и не могла больше удержаться от судорожных стараний приникнуть еще ближе к нему в неудержимом желании.

– О Джекоб! – тихо стонала она, пряча свое пылающее лицо в его темных волосах, изгибаясь навстречу и прижимая его голову к своей напряженной груди.

Внезапно оставшаяся на них одежда стала помехой, от которой необходимо было избавиться как можно быстрее. Неуклюжие пальцы больших рук Джейка судорожно нащупывали застежки на спине ее платья. Потом терпение его лопнуло, и сильным рывком он выдрал крючки из петелек, обнажая жаркими руками ее спину. Сдавленный вскрик вырвался из нее в тот момент, когда пояс платья уступил его настойчивым усилиям.

– Мое платье! – задохнувшись, ахнула она, утопая в бесстыдном желании, мучительном томлении, которое его настойчивая сила сделала еще неистовей.

– Я куплю тебе другое, куплю десяток! – прохрипел он, стаскивая платье совсем. Шнурки ее нижней юбки, а затем и рубашки, лопнули под его руками. Еще несколько торопливых движений, и Тори осталась лежать лишь в длинных – чулках с подвязками. Ее груди, ничем не стесненные, соблазнительно колыхались у самых губ Джейка. Ноги ее обвили его ноги, его ладони заскользили по ее спине, ягодицам.

И снова его рот нетерпеливо приник к ее груди, и губы стали медленно засасывать ее плоть. Она выгнула шею, и долгий низкий стон вырвался у нее из горла. Ее пальцы вонзились ему в плечи. Тогда он отпустил одну грудь, чтобы перейти к другой, и хрипловатым голосом спросил:

– Тебе так нравится, любовь моя?

– Да, – стонала она. – О да!

Она таяла, становилась совершенно податливой, как нагретый воск. Его рубашка была расстегнута, и теперь она вслепую вытягивала ее из брюк, желая ощутить прикосновение его голой кожи.

– Помоги же мне, – шептала она, ее легкое дыхание щекотало ему ухо и вызывало мурашки по всему телу.

Вскоре его рубашка присоединилась к ее одежде, небрежно раскиданной по кровати и свисающей на пол. Ее ногти чувственно покалывали ему живот в поисках пряжки брючного ремня и пуговиц ширинки, заставляя его вздрагивать снова и снова.

– Подожди, подожди, – бормотал он между поцелуями, а его губы скользили по ее груди, шее, подбородку. – Еще сапоги, – невнятно произнес он, ласково опрокидывая ее на матрас рядом с собой.

Тори слегка застонала от задержки, пока он быстро стаскивал с себя сапоги и шумно швырял их на пол За ними последовал остаток его одежды. Затем он оказался над ней, приникнув в жгучем поцелуе к ее губам, в то время как тело скользило по ее шелковистым изгибам. Как кошка, выпрашивающая ласку, она выгибалась, прижимаясь к нему, мурлыча от наслаждения, которое доставляло ей трение его мускулистых шершавых ног по ее ногам, волосы на его груди несильно щекотали ей ставшие необычно чувствительными груди.

Его язык прикасался быстрыми фехтовальными движениями к ее языку, вонзался в ее рот, обшаривая самые глубокие закоулки, передавая свой вкус Сладкий вкус табака и бренди.

Мускусный запах возбужденных страстью тел окружал их истомным ароматом. Его губы упивались ее ртом, легонько прикусывая краешки губ, приглашая сделать то же самое. Кончики ее пальцев, едва касаясь, пробегали по его разгоряченной коже. Они все больше впивались в его мускулистую плоть по мере того, как страсть их разгоралась сильнее, чуть стихая и снова нарастая, вздымая обоих на новую высоту.

Пока его губы мучили ее, его руки искали и находили ее груди, бедра, сжатые пружиной мышцы живота. Худые шероховатые пальцы окунулись в темные влажные завитки, добираясь до сердцевины ее страсти. Как пламенный атлас, пульсирующий его стержень обжег внутреннюю поверхность ее бедер. Она потянулась к нему, надеясь доставить ему еще больше удовольствия.

  69