очень нудно 
26 
— Это мой долг. Мама учила меня, что милосердие — это добродетель, и я стараюсь помогать людям менее счастливым, чем я.
Немного спустя Аманда очутилась в одном из лучших магазинов Лексингтона, покорно следуя за возбужденной Анабел.
— Мадам, мы хотели бы увидеть ваши последние модели, — объявила Анабел. — И покажите, пожалуйста, каталог и материалы.
В течение следующего часа Анабел с энергией рвущейся к финишу лошади отбирала самые ужасные модели и цвета, какие когда-либо приходилось встречать Аманде. Снова ей пришлось быть усеянной булавками и тысячу раз быть обмеренной. Когда они, наконец, покинули заведение, Аманда стала беднее еще на семьсот долларов, оплатив одежду, которую не решилась бы надеть даже на камбузе «Игрока».
Анабел, разумеется, была в восторге от собственного выбора, а Аманда продолжала разыгрывать свою роль. Выйдя на улицу, она извинилась и, желая якобы обговорить со швеей цвет пуговиц на одном из восхитительных платьев, вернулась в магазин. Там она, к изумлению швеи, отменила все заказы и уверила ее, что скоро вновь посетит магазин и закажет более подходящие модели на ту же сумму.
— Я просто не хотела огорчать бедную девушку, сказав ей, что у нее ужасный вкус, — объяснила Аманда, виновато пожимая плечами. И швея облегченно вздохнула при мысли, что ей не придется шить такие отвратительные платья.
Затем последовал магазин женских шляпок (к счастью, это было не у Ады Коултрейн), где, продолжая спектакль, Аманда вынуждена была купить две кошмарные шляпки для успокоения Анабел. Она дала себе слово сжечь их при первой же возможности.
В парикмахерской Аманда заупрямилась, не пожелав ни стричься, ни завиваться. Она лишь внимательно изучила несколько причесок на картинках и пообещала воплотить эту идею в жизнь чуточку позже.
Когда пришло время расставаться, Анабел вся светилась от удовольствия. Аманда, утомленная этим длинным днем, тоже была удовлетворена. Она с улыбкой представляла себе лицо Анабел, когда та поймет, что Аманда не такая идиотка, какой прикидывалась. Этой мысли ей было достаточно, чтобы сохранить хорошее настроение до самого дома.
После предупреждения, полученного от Аманды, Грэнт не особенно удивился, обнаружив ее у себя в кабинете за бухгалтерскими книгами. Тем не менее, это возмутило его. Девчонка совала нос в его дела и явно не теряла времени. Чего нельзя было сказать о нем самом: последние часы прошли без толку и без польза.
Хуже всего было то, что Аманда этим утром выглядела просто великолепно. Грэнт был поражен тем, что строгая прическа с тугим узлом на затылке и простенькая блузка, застегнутая до самого подбородка, только добавили привлекательности этой женщине. Нет, не просто привлекательности — очарования, чувственности, соблазна, черт ее побери!
— Я вижу, вы уже разобрались в книгах, — пробурчал он вместо приветствия. — Вы меня обяжете, если будете спрашивать разрешения.
— Я нигде не могла найти вас. Чалмерс, наконец, сознался, когда я пригрозила испортить его новые блестящие туфли, что вы уехали к Бену Уидмарку. Так вам удалось выяснить у него, где теперь Тэд?
— Нет. Вот все, что Уидмарк мог сообщить мне: они вдвоем сошли в Сент-Луисе, как вы и говорили, затем сняли номер в гостинице и пробыли там два дня, в течение которых Бен безуспешно пытался уговорить моего брата вернуться домой. На третий день Тэд исчез. Уидмарк потратил целый день на поиски, но потом отказался от этой затеи и вернулся домой один. Он сказал мне, что Тэд бормотал о каких-то планах податься то ли на Запад, то ли в Новый Орлеан, то ли записаться в кавалерию. Одним словом, нес какую-то чушь. Так что нет ничего определенного, за что можно было бы зацепиться.
— Мне очень жаль, — посочувствовала Аманда.
— Почему это так огорчает вас? — спросил он с сарказмом в голосе. — Вы завладели его землей, его домом, его деньгами. Что вы еще хотите украсть у него? Слава Богу, сейчас его здесь нет, и он не может проиграть вам что-либо еще.
— Не стоит так ненавидеть меня, Грэнт. По крайней мере, я пыталась отговорить его от этого.
— Я уже слышал это от Уидмарка. Кажется, вы произвели неотразимое впечатление на обоих этих щенков.
Аманда пожала плечами:
— Едва ли это можно поставить мне в вину. А теперь, если это не очень огорчит вас, не будете ли вы любезны сказать мне, где остальные бухгалтерские книги?
— Если хотите знать, не буду! Я не буду любезен пустить вас в мое кресло, за мой стол, в мой кабинет, в мой дом и на мою землю!
26 
