очень нудно 
103 
Боюсь, Хэнк, что твой случай окажется посложнее. Жители Тамбла тебя не знают. Они считают тебя преступником, которого разыскивает полиция, и они желают, чтобы свершилось правосудие. И не только это. Они все еще кипят гневом оттого, что твоему братцу Билли удалось бежать. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вынести справедливое решение и по отношению к тебе, и по отношению к гражданам Тамбла, но не больше. Неизвестно, как повернется дело на суде.
— Вы хотите сказать, что меня могут осудить и повесить? — спросил Хэнк. Вилка упала на стол, и морщина прорезала его лоб.
— Да, или же ты пойдешь в тюрьму. Все может быть, — честно признался судья Эндрюс.
Снова глаза Хэнка отыскали Сэм, и они обменялись тревожным взглядом.
— Похоже, мне предстоит рискнуть, — мягко сказал Хэнк. — Я понимаю, что должен заплатить за кое-какие дела, но я так надеюсь на то, что мне удастся взглянуть на беби Сэм, когда он родится. Вроде как папаша, когда умер, оставил после себя пустое место, и оно так и будет оставаться пустым, пока не родится этот ребенок. А я хочу, чтобы место папаши не пустовало, вы понимаете?
Слезы защипали глаза Сэм, она с трудом сглотнула их, потянулась через стол и крепко сжала руку Хэнка:
— Я понимаю, Хэнк. Я понимаю.
ГЛАВА 24
Хэнк сидел за решеткой, ожидая суда. Том и Билл все еще находились в Мексике. Папаша умер из-за крошечного кусочка свинца, который проглядела Сэм, когда чистила его рану. Стояла удушающая жара, а из-за ребенка, сидевшего в животе, Сэм часто тошнило, и кроме того, в самое неподходящее время дня ее одолевал сон.
Сэм погрузилась в глубокую тоску. Каждое утро от нее требовались невероятные усилия, чтобы открыть глаза и встать с постели. Казалось, Сэм покинула вся ее воля и энергия. Возвращение Хэнка и известие о смерти отца были последней каплей. Силы совсем оставили Сэм.
Целыми днями она вяло слонялась по дому. У нее ко всему пропал интерес. Это заметили все, и Элси готова была рвать на себе — или на Сэм — волосы.
— Что ты ходишь, будто в каком-то густом тумане? — укоряла ее Элси, не в силах смотреть, как Сэм едва передвигает ноги. — Ты молода, здорова, у тебя замечательный муж, ты ждешь ребенка. Если хоть раз улыбнешься, от тебя не убудет.
Не обращая внимания на мрачные взгляды Сэм, она продолжала:
— Душечка, я понимаю, как тебе больно, оттого что твоего отца больше нет. Если бы ты не страдала, это было бы не по-человечески, но тебе нужно справиться с горем и жить дальше. Ты не должна ложиться в могилу вместе с ним. Сама же говоришь, что и он этого не захотел бы.
В черных глазах Сэм вновь засверкали слезы. Безмолвно Сэм молила Элси о снисхождении.
— Я… я даже не успела проститься с ним, — сказала она, подавляя рыдания. — Я должна была быть рядом с ним, держать его за руку, сказать ему, как я люблю его, так же, как тогда, когда мы прощались с мамой. Я должна была быть с ним, Элси! Я должна была быть там и сказать ему, как я казню себя за то, что из-за меня он так страдает, сказать ему, как мне будет не хватать его, дотронуться до него, утешить его!
Теперь рыдания сотрясали все ее хрупкое тело, и когда Элси обняла ее, Сэм беспомощно прижалась к ней и дала волю слезам.
— Выплачься, Сэм. Тебе так будет легче.
На следующий день между Сэм и пастором Олдричем состоялась долгая беседа, а после этого долгий разговор с Хэнком. Нехотя, с трудом брат рассказал ей все подробности, какие только мог вспомнить о последних днях пребывания Билла Даунинга в этом мире, вновь переживая их и разделяя эти переживания с сестрой. Свежие раны снова открылись, очистились, а потом начали заживать.
Два дня спустя Сэм получила письмо и небольшой пакет из Мексики. Письмо было от Нэн и Тома; в пакете оказался изящный медальон. В письме говорилось:
«Дражайшая Саманта!
Посылаем тебе нашу любовь и этот медальон и всей душой разделяем твое горе. Ты, наверное, получила известие от Хэнка и узнала о смерти своего отца. Мы хотим, чтобы тебе было известно, что доктор сделал все возможное, чтобы облегчить отцу страдания.
Он часто и с любовью говорил о тебе, и если ты винишь себя в его смерти, то, пожалуйста, не делай этого. Мы знаем, что он не хотел, чтобы ты хоть в чем-то обвиняла себя. Одним из его последних желаний было то, чтобы мы послали тебе этот медальон. К несчастью, Хэнк забыл взять его с собой, но сейчас, мы надеемся, ты его уже получила. Медальон принадлежал твоей маме, и отец никогда с ним не расставался. Теперь он перешел к тебе, а потом ты передашь его своей дочери или сыну как драгоценную память.
103 
