очень нудно 
120 
Для оглушенного несчастьем Брендона болтовня Мюриэль была просто невыносима, и рассерженный Креймер, не выдержав, резко оборвал ее:
— Мисс Кук, вы что, не поняли, что мистер Пре-скотт не в состоянии сейчас беседовать с вами. Может, когда-нибудь в другой раз.
Мюриэль смерила его ледяным взглядом и с негодованием сказала:
— Брендон! Ты так и будешь спокойно сидеть и слушать, как твой слуга грубит мне? Я понимаю, что сейчас обстоятельства несколько изменились, но тем не менее надлежащее уважение в отношениях между людьми должно сохраниться.
— Не сейчас, Мюриэль, — обхватив голову руками, простонал Брендон. — Я не могу выслушивать твои ничтожные сетования после того, что произошло.
Рассерженная непочтительным обращением, Мюриэль отпарировала:
— А кстати, где твоя дорогая жена? Ее место сейчас возле тебя — утешать любимого мужа.
— Ох, Господи! — воскликнула Ханна. — Мисс Кук, пожалуйста, не говорите больше ничего. Мистер Прескотт потерял свою жену в среду утром!
— Потерял? — повторила Мюриэль. Затем, неверно истолковав слова служанки, весело сказала:
— О, она вернется рано или поздно. Женщины такого рода всегда добиваются своего!
Прежде чем он понял, что делает, Брендон вскочил на ноги и, зло схватив Мюриэль за руки, затряс ее.
— Закрой свой подлый рот, ты, гадюка! Не смей говорить о Лорел таким образом! Она была в десять раз лучше тебя, а теперь ее нет — она и наш ребенок погибли в огне!
С трудом отрывая его пальцы от ее посиневших рук, Томас и Креймер оттащили Брендона от испуганной женщины.
— Мистер Прескотт! Нет! Идите и сядьте! Пожалуйста!
Мюриэль побледнела. Прошло несколько секунд, прежде чем его слова дошли до нее.
— Погибла? Лорел умерла? — прошептала она.
Совершенно обезумевший Брендон не мог заметить заинтересованный блеск в ее глазах, который появился на мгновение и исчез, когда она опустилась на колени около него.
— О Брендон! Я так сожалею! Право, мне очень жаль. Я думала, что ее нет временно. Пожалуйста, прости мои недобрые слова. Это было зло с моей стороны, я просто не подумала. Извини меня.
— Конечно, Мюриэль, ты не знала. Я тоже прошу прощения, если я сделал тебе больно, но я так поражен горем, что едва ли сознаю, что делаю.
— Понимаю, Брендон. Зто должно быть ужасно для тебя. Если я смогу чем тебе помочь, дай мне знать.
— Если ты не возражаешь, я хотел бы сейчас остаться один.
— Конечно, я ухожу. — Мюриэль поднялась и стряхнула с платья пепел. — Мы с папой расположились рядом. Пожалуйста, пришли кого-нибудь, если что-то будет нужно, даже если тебе просто понадобится собеседник.
Он коротко кивнул и уже не видел, как она ушла, опять погрузившись в горестные воспоминания о Лорел.
К утру субботы огонь, опустошавший Сан-Франциско последние три дня, удалось наконец обуздать. Весь город вздохнул с облегчением, когда последние языки пламени были потушены. Около двух третей города лежало в развалинах, только в Парке Золотых Ворот нашли себе приют больше двухсот тысяч бездомных людей, не говоря уже о других местах.
Не было воды и электричества, газовые магистрали были разорваны. Мили и мили улиц, покрытых тлеющими грудами обвалившихся зданий, ожидали расчистки. На это требовались месяцы. Напуганные, раненые, совершенно измученные и больные горожане были готовы приступить к восстановлению своего города: жители Сан-Франциско вовсе не считали себя побежденными. Огонь не раз почти сравнивал их город с землей, но они неизменно находили в себе мужество вновь отстроить его и сделать еще больше и лучше прежнего. Так они поступят и сейчас.
У Брендона еще не хватало сил думать о таких вещах. Его горе было слишком свежо, душа изорвана в клочья. Едва опасность миновала, он опять оказался в Ноб-Хилл — так мотылек не в состоянии сопротивляться притягательной силе трепещущего пламени. Жить в разрушенном доме было невозможно, а Брендон не собирался восстанавливать его. Горячо любимая жена и ребенок погибли здесь, дом стал для него как бы гробницей в память о Лорел.
Слуги наспех натянули брезент над остатками гостиной и кухни, благо обе комнаты имели каменный пол, устоявший против огня. Мэр Сан-Франциско издал указ, запрещавший разводить огонь в доме до проверки всех дымоходов городскими властями. Поэтому веранда за домом служила временной кухней.
Вернувшись в Ноб-Хилл, Брендон немедленно уволил почти всех слуг, однако Томас, Креймер и Ханна предпочли остаться, а так как они прожили здесь дольше, чем он, то Брендон ничего не смог сделать. Преданные слуги принялись спасать то, что еще можно было спасти из его имущества, и создали более или менее пригодный кров для себя и своего хозяина.
120 
