30 
Теперь настала ее очередь нахмуриться. Так же ее отец обычно отвечал матери. Та всегда умоляла его задержаться дома утром или вернуться пораньше — или просто возвращаться домой. Голос отца эхом раздался в ее ушах: «Моя дорогая, оставь свое бесконечное нытье. Моя работа зовет меня из дома». Эмили вздрогнула.
— Вам холодно? — с беспокойством спросил Джош, наклонившись вперед.
— Нет, просто мурашки…
«Но вы не поймете, Маккензи».
— Я могу предложить вам свой пиджак, если позволите. Мысль о том, чтобы надеть его одежду, еще сохранившую тепло его тела, вдохнуть его запах, заставила покрыться гусиной кожей даже руки девушки. Ее неудержимо влекло к этому человеку, и в этом влечении лежала опасность, куда более пугающая, чем угроза возвращения домой.
— Со мной все в порядке, — произнесла она. — Но все равно спасибо, Джош.
Она говорила искренне. Несмотря на его занятие, он и в самом деле был настоящим джентльменом.
— Должен признать, Эмили, что я действительно очень скучаю по дому. Мне надо обязательно съездить туда, как только я разделаюсь с этим заданием.
«Этим заданием» была она сама, и девушка надеялась, что Маккензи никогда его не выполнит, несмотря на опасность, которой она подвергается. У Эмили даже живот подвело от волнения.
Джош улыбнулся и стал похожим на печальную плюшевую игрушку, которую оставили, когда вся семья уехала на прогулку. Ей захотелось взять его и посадить к себе на колени, пока он все не испортил и опять не превратился в терьера.
— Кажется, мадам, я пережевываю одно и то же. А что ваши родители, Эмили? Вы, наверное, тоже по ним скучаете?
— Родители — это ведь часть дома, не правда ли? Его губы напряглись, стали жесткими.
Ее манера отвечать вопросом на вопрос, должно быть, скоро сведет его с ума, но ему просто смешно, как она пытается вывернуться.
— Вы когда-нибудь слышали об Эмили Лоуренс?
— Это та девушка, которую вы разыскиваете? Блондинка, вы ее фотографию показывали нам с Розой в поезде?
— Да, та самая.
— Почему я должна ее знать? Он пожал плечами:
— Просто интересуюсь.
— Знаете, я никак не могу понять, зачем вы сюда приехали. Я думала, вы охотитесь за этой бедной женщиной.
— Почему вы называете ее бедной? Может быть, наоборот, она ужасный человек — воровка и лгунья.
— А может оказаться, что нет. Я испытываю сочувствие к любой женщине, которая хочет покинуть дом, если ее силой пытаются вернуть обратно. А вы не думали, что если эта Лоуренс так хочет исчезнуть, то на это имеются веские причины?
Джош проворчал:
— Да, все по полочкам разложили. Такое впечатление, что вы знаете ее так же хорошо, как себя.
— Я знаю женщин, похожих на нее. Их очень много на Западе.
— Таких, как вы?
— Я?
Ее рука нервно сжала передник на груди.
— Я простая девушка, которая пытается заработать себе на жизнь. А потом я надеюсь встретить мужчину, за которого выйду замуж.
Если он сейчас поверит в это, тогда она сможет убедить его в чем угодно!
— Вы не похожи на тех девушек, которые высматривают здесь себе жениха.
Очевидно, она и без очков не продвинется хотя бы на дюйм дальше, чем в очках.
— Это из-за того, что я некрасивая?
— Нет, просто я наблюдал за вами, Эмили. Вы не смотрите по второму разу ни на одного мужчину — независимо от того, как он выглядит. К тому же я не думаю, что вы некрасивая.
Она не могла понять, искренне он говорит или нет.
— Если вы действительно так считаете, значит, вы еще более слепой, чем я.
— Я вижу очень хорошо. И всех женщин я вижу насквозь. Эти слова звучали скорее как угроза, а не обычное мужское хвастовство. Эмили не могла позволить, чтобы он сбил ее с толку, иначе все пропало. Поэтому она мысленно перевернула назад страницу книги и вернулась к предыдущему вопросу, на который он так некстати ответил своим вопросом.
— Почему вы приехали в Лас-Вегас, Джош?
— Согласно полученным мной указаниям. Так вы уверены, что никогда не видели мисс Лоуренс?
Эмили потеряла терпение.
— Что вы без конца спрашиваете одно и то же, сэр? Вы что, всегда так ухаживаете за девушкой, в манере допроса?
— Только тогда, когда я думаю, что девушка, за которой я ухаживаю, что-то скрывает.
Ее сердце забилось так громко, что она едва могла соображать, но ей удалось выдавить из себя:
— Я? Что я могу от вас скрывать?
— Что вы и есть Эмили Лоуренс.
Она принялась хохотать и не могла остановиться. Джош был уверен, что она смеется только потому, что она и была Эмили Лоуренс. Нет, это невозможно. Это совсем не та женщина! Потому-то она так истерически смеется.
30 
